Директор школы № 18 Лариса Жандарова – об азах и трудностях учительской профессии, а также о том, какое удовольствие приносит любимая работа
Родом из школы
— В школу играла с первого класса – учила игрушки, а дома смеялись: «Все куклы у тебя грамотные». Вела журнал – амбарную книгу, выставляла оценки – без поблажек.
Еще в 6-м классе, когда началась физика, все сложилось так, что я не могла связать свою жизнь с каким-то другим предметом. Я влюбилась в учительницу физики Аллу Васильевну Ломтеву — молодую, красивую, захватывающую внимание учеников на уроках; к тому же она занималась с нами гимнастикой. Она так увлекательно и весело рассказывала, как будто ничего интереснее физики в мире не существует, просто уводила за собой, брала в плен.
До сих пор мы общаемся, и Алла Васильевна продолжает оставаться для меня образцом Учителя с большой буквы, завораживающего своим интеллектом и внутренним светом. Мне вообще очень повезло с учителями – классным руководителем Ольгой Дмитриевной Звигинцевой, учителем математики, истории – это все личности, и, кстати, с возрастом они стали еще интереснее, как бы лучшей версией себя, молодых. Этот бесценный школьный фундамент не раз поддерживал в минуты сомнений или даже отчаяния.
Родители к учительству отношения не имели – они инженеры. В 6-м классе я завила, что буду учителем физики, а мама сказала: «Подожди, будет еще много новых предметов – литература, биология, история, да и физика твоя станет много сложнее». А папа сразу поверил: «Хороший выбор, такая наука, которая лежит в основе очень многих профессий. Стремись, дочь, но помни: надо отлично знать математику и обладать мужским рационализмом».
Школьная жизнь для меня была восхитительной, сверкала всеми красками послеурочных дел – КВНы, утренники, на которых я была Дедом Морозом, соревнования, олимпиады – везде надо было успеть. Компания была заводная – сами придумывали, писали сценарии, шли делегацией к директору – чтобы разрешил все это провести. И он разрешал, хмурил брови для приличия – смотрите у меня, если что. И мы катились кубарем из его кабинета, счастливые, громкие, полные идей! Это была такая правильная, здоровая воспитательная «каша», которую «варили» учителя — из школы не хотелось уходить вечером домой.
Молодым педагогам работать сейчас сложнее. Пять лет назад они сами были в стенах школы, но приходя в профессию, теряются и не вполне понимают, что надо делать. Они ориентируются на высокую зарплату, и этот диссонанс «желаемое–действительное» сводит мотивацию к нулю.
Когда я пришла в эту школу молодым учителем, двое моих коллег-физиков имели большой опыт и стаж, но мне с ними было захватывающе-интересно. Одна — очень строгая и к предмету относилась как в божеству. Вторая — умно-ироничная, легкая в общении, стала настоящим другом. Вспоминаю их перепалки – так интеллигентно, умно, смешно, что невозможно было оторваться от этой атмосферы. Так хотелось им доказать, что я тоже что-то могу как учитель! От количества мероприятий – правильных, творческих, не для мониторингов и рейтингов — не успевала продохнуть, но теперь понимаю – меня авансировали доверием: доверили – надо делать. Хорошо, когда молодой учитель приходит в школу и попадает в нечто подобное – интересное профессиональное общение, или он эмоционально цепляется за детей, класс, возникают душевные привязочки, «крючки».
Провел урок и побежал домой – это неправильное, вредное для молодого педагога представление об учительстве. Содержание нашей работы — не только уроки, оценки и результаты итоговой аттестации. А вот когда от детей идет отдача, это заряжает необыкновенно. Если учитель интересен, они будут и физику учить, и лирику, и дарить эту любовь учителю неосознанно и постоянно. Когда же понимаешь, что интерес к уроку падает, нужно что-то сказать или сделать, чтобы переключить внимание и заново подстегнуть мотивацию. Учитель должен придумать эту изюминку, заготовочку иметь или ситуативно сориентироваться, но детям должно быть интересно. Иначе они будут искать этот интерес в других местах, в интернете, например, и быстро найдут, к сожалению. Молодого учителя надо учить, но важнее – чтобы он хотел учиться.
Знаете, ощущение: идешь по школьному коридору, и тебя провожают улыбкой, машут рукой в приветствии, как лучшему другу. И ты летишь на крыльях. Если молодой педагог окажется в этот момент рядом и захочет почувствовать то же самое – он останется, несмотря на все сложности.
Другие дети
– У меня 26 лет педагогического стажа, и, несмотря на директорство, я его не прерываю и веду физику в профильных классах – это позволяет расти. Дети за это время не стали другими – умные, искренние, открытые.
Но становится очень много детей с деформацией в психоэмоциональной сфере, вслед за которой идет деформация интеллектуальная. Ребенок приходит из тяжелой ситуации дома в школу, и у него нет сил, чтобы компенсировать эти эмоциональные разрушения. Ему надо не только их компенсировать, но и идти дальше. А ему плохо, ему больно внутри. Он травмирован самыми близкими людьми, которых никем не заменишь. Если классный руководитель — личность, он может для такого ребенка немного стать мамой. Вылечить школой нельзя, но сдержать от катастрофических шагов можно и нужно.
У меня была такая девочка, брошенная мамой на бабушку. Она бегала по школе, угрожая выброситься из окна, педагоги с ней работали разными способами. Жалеешь ее – садится на шею, хамит, прогуливает, оскорбляет; начинаешь ругаться – все равно ты плохая. Ей надо, чтобы ее любила мама, а этого мы сделать не можем. Раньше пыталась предотвратить все эти негативные последствия, условно говоря, встав поперек дороги с криками «Не пущу!». Это не помогает – ребенок уходит в сторону и продолжает разрушаться, тем самым привлекая к себе внимание.
С годами я придумала такую тактику, о которой говорю молодым коллегам: «Вот он бежит к краю пропасти, а ты бежишь рядом, разговариваешь и потихонечку локтем его сдвигаешь в сторону. Так вы вдвоем обегаете пропасть стороной». Для этого надо терпение и время. И ни в коем случае нельзя на ребенка обижаться, если твои методы не срабатывают быстро. Это как вязание – петелька за петельку цепляется, и ни одну упустить нельзя.
Увеличивать размах крыльев
– На момент, когда мне предложили стать директором 28-й школы, я уже имела опыт административной работы. Согласилась на директорство легко и с радостью, потому что были идеи и представления, как их реализовать. Было страшно, но это не тот страх, который сковывает, а возможность доказать, что я действительно могу называться директором школы, а не занимать должность. И это, конечно, колоссальная ответственность.
Переход на директорство из 28-й в 18-ю школу, казалось, прошел легко — в ней я 13 лет работала учителем физики, стены для меня эти родные, многих людей здесь знаю давно и профессионально, и личностно. Я намеренно в разных сферах жизни вывожу себя из зоны комфорта, чтобы не застревать в одной точке. В прошлой школе много было сделано, и результаты эти были высоко оценены руководством и детьми. Да, у меня было ощущение, что я уезжаю из семьи, были слезы. Но четко понимала, что все, что могла, сделала.
Оторвать от себя ту любовь оказалось тяжело. Ограничивая общение в социальных сетях, приезжала поздним вечером на машине к школе, издалека смотрела на нее, и было ощущение, что я ее предала, как своего выросшего ребенка.
До тех пор, пока я не отпустила прежнюю школу, я не приняла новую. Хотя повторю: в коллективе меня приняли замечательно – это профессионалы, нацеленные на результат, люди, с которыми хочется горы свернуть. Сейчас начался второй учебный год в 18-й школе. У нас есть цель — школа должна зажить новой жизнью, в ней должно быть комфортно всем, но прежде всего — детям. У меня есть убеждение, что размах крыльев надо увеличивать, если они у тебя есть.
«Угомони своего Витьку»
— С учениками стараюсь не прерывать связи. Некоторое время назад, когда я была не очень здорова и три месяца не могла вставать, мои выпускники, которые уже давно выросли и сами уже родители, приехали ко мне домой целой делегацией. А потом стали приходить девчонки – по двое-трое. Поняли, что мне нужна помощь в быту, потому что у меня в семье одни мужчины – работающий муж и маленький сын. Как бы я ни протестовала, они все вопросы взяли на себя – каждый день у моего ребенка была чистая отутюженная сорочка.
Наверное, я не зря ела свой хлеб, хотя наверняка наделала какие-то ошибки, потому что была очень молода тогда. Мы с ребятами объездили всю область, ходили в походы, играли в футбол, на велосипедах в бор, просто много времени проводили вместе в разговорах. Они все время висели на мне, подобно игрушкам на елке.
Учился у меня хулиган и гроза школы. Какое-то время я не могла вести уроки – все время ходили учителя: «Угомони своего Витьку, он своим поведением замучил всех учителей». Мама просила: «Только не отчисляйте». Делали его старостой и ответственным за мероприятия, я однажды даже сына-дошкольника с ним оставила, пока педсовет шел. И придумали мы отправить его в Суворовское училище. Но как с такой успеваемостью? И вот одна учительница занимается русским, другая – математикой, поступил на четверки в училище после 8 класса. В октябре мне пришло приглашение на присягу – нашему Виктору оказана честь нести знамя. Я перечитывала это письмо и рыдала.
До последнего нужно верить в ребенка. Нельзя отпускать своих рук от его души – как встал на эту тропу, так и тащишь его за собой. И обязательно наступит момент, когда он станет человеком, даже если это произойдет после школы.
Однозначно: плывём!
— Хочется сделать многое: в раздевалках сейчас ведём ремонт и очень бы хотелось полноценную спортивную площадку, также модернизировать спортзал. Назрело и строительство отдельно стоящего здания начальной школы, чтобы дети могли учиться в одну смену. Пока в коридорах планируем сделать еще 4 учебных кабинета – они нужны как пространство, где дети могут заниматься творческой деятельностью. Надо создавать базу для лабораторных занятий и экспериментальной деятельности. Хочу сказать большое спасибо родителям, которые откликаются и активно содействуют поиску возможных путей решения.
В отношении образовательного процесса мы увеличили количество профильных предметов – их стало шесть вместо двух. Это дает детям возможность не просто успешно сдавать экзамены, но и развиваться. За этот год вы столько всего сделали вместе с педагогическим коллективом. С какой бы инициативой я к ним ни выходила, я ни разу не услышала: это невозможно или это пока не для нас. Педагоги начинают искать возможности, а не причины для того, чтоб не сделать. У меня ощущение, что меня здесь ждали.
Диктант стал серьезным испытанием на прочность. Из привычной среды нас бросили в кипящий океан, в котором не знали, как самим-то плыть, а надо было обеспечить, чтобы плыли дети. Собрала коллектив: «Коллеги, перед тем как мы начнем обсуждать проблему, скажите, мы плывем или тонем?» Они сказали: «Мы плывем, но с большим трудом». Помню, как молодые помогали опытным справиться с интернет-технологиями, отчаяние и слезы в переписке учительского чата. Но все научились. Потому что наутро нужно вести урок. Приняли решение, что все без исключения уроки будем вести на платформе Zoom. Когда методический центр «Стратегия» спросил, есть ли вам чем поделиться, мне не пришлось уговаривать коллег: у меня было предложений 10 показать открытые уроки. Коллектив не просто работоспособный, это команда увлеченных профессионалов. И это дает основания не просто надеяться, а быть уверенным в результатах, которые не заставят себя ждать.
Мы не сравниваем себя с другими школами, а соперничаем с самими собой вчерашними. Чтобы видеть это приращение – и педагогического мастерства, и результатов, и то, что ничем не измеряется – атмосферой в школе. Но опыт успешных, эффективных школ, коих в Калужской области много, внимательно изучаем и примеряем на себя.
Знакомая рука
– Когда в 18-й школе я первый раз собрала родительский комитет, то увидела отклик и желание помогать и делать – поддержали все мои идеи. В частности, чтобы мы переломили стереотип – в школе нужно только готовить к ЕГЭ по принципу «три предмета сдаю – три предмета учу», а ребенок Москву на карте найти не может. Родители меня в этом поддержали: прежде всего – общий уровень академической образованности, достаточный, чтобы считать себя интеллигентным человеком, а потом уж профилизация, специализация, углубление.
В своей прошлой школе мы завели традицию слово «здравствуйте» произносить целиком, ведь тем самым мы желаем друг другу здоровья, а слово «здрасьте» — о чем оно? Знаете, как это быстро прижилось? Силами маленькой школы в 16 педагогов мы давали до 12 открытых уроков в год, и первое, что говорили в отзывах наши гости: «Каждый ребенок четко здоровается со взрослыми полным словом, это так приятно». Я завела эту традицию и здесь, в 18-й школе. Теперь, когда ко мне приходят коллеги из родной 28-й школы и с ними здороваются дети, их неизменная реакция: «О, знакомая рука чувствуется!»
От редакции
Вопросы образования сегодня – одна из животрепещущих тем. Они касаются практически каждого. В связи с этим мы открываем цикл материалов, в которых руководители образовательных учреждений, педагоги с большим опытом работы на живых примерах будут рассказывать о том, как строится учебный процесс, особенно в нынешних условиях. В следующем номере о том, как сплотить коллектив и избежать текучки кадров, расскажет директор школы № 45 Антон Ковалев.
Ольга Коновалова
