Как врач-ординатор Екатерина Домогаева совмещает семью и учёбу и почему хочет стать онкологом. Хрупкая девушка встречает меня в холле онкодиспансера. Последние два часа она провела в операционной, но не выглядит измотанной.
– Когда я пришла сюда, для меня стало неожиданным, что проводятся такие мощные, большие операции, – рассказывает ординатор Екатерина Домогаева. – Некоторые длятся по шесть часов, например резекция (удаление. – Прим. автора) нижней челюсти. Но меня это не оттолкнуло, наоборот, заинтересовало, раззадорило. – Когда я пришла сюда, для меня стало неожиданным, что проводятся такие мощные, большие операции, – рассказывает ординатор Екатерина Домогаева. – Некоторые длятся по шесть часов, например резекция (удаление. – Прим. автора) нижней челюсти. Но меня это не оттолкнуло, наоборот, заинтересовало, раззадорило.
Белый халат
Екатерина выросла в семье фармацевтов, для неё выбор профессии всегда был очевиден.
– Родители всю жизнь занимались лекарствами. Они меня спросили: «Пойдёшь в медицинский?» – «Да, конечно, пойду!» – рассказывает ординатор. – Сначала я училась на медсестру в Калужском базовом медицинском колледже.
После колледжа Екатерина устроилась в гинекологическое отделение.
– Я ходила на операции, мне было любопытно, как они проводятся. Это меня так заворожило, что возникла мысль: «Надо самой попробовать!» Поработала один год медсестрой и решила пойти учиться на врача. Поступила в медицинский институт КГУ им. К. Э. Циолковского.
– Почему решили учиться в Калуге, а не поехали поступать в Москву или Смоленск?
– По семейным обстоятельствам – у меня уже были муж и ребенок. Не могла же я уехать от них в другой город. Первого ребёнка родила, когда училась в медицинском колледже на третьем курсе. Родители и муж мне помогали. Я ходила на лекции, а дома занималась ребёнком. Конечно, было очень тяжело. Учить приходилось по ночам, когда малыша спать уложу. А второго родила на четвертом курсе в институте. Учёбу тоже не бросала. Пока ребёнка на руках качаешь, смотришь видеолекции, что-то читаешь. Зато сейчас могу заниматься своей карьерой, учусь. Муж говорит: «Если тебе нужно, тебе нравится, конечно, иди в ординатуру». Родители меня также поддержали, сказали, что профессия онколога очень востребованная.
– А муж имеет какое-то отношение к медицине?
– Нет, он кинолог.
Красная зона
В июне Екатерина окончила институт, а в июле уже работала в красной зоне инфекционной больницы.
– Близкие не отговаривали. Даже, наоборот, спросили: «А что ты раньше туда не пошла?» Я сначала совмещала работу терапевта с учебой. Было тяжело. Большой наплыв пациентов, многие врачи ушли бороться с коронавирусом. Да и я в какой-то момент поняла, что больше не хочу работать в поликлинике. Люди приходят разные, времени мало, всем хочется помочь. Но при этом всё надо делать очень быстро. Мне больше нравится в стационаре работать.
Да и не могла она оставаться в стороне, когда идёт борьба с таким тяжелым заболеванием.
– Безусловно, у меня был врачебный интерес. Мне нужна практика. А в красной зоне большое количество пациентов с осложнениями, патологиями, сопутствующими заболеваниями. Мы лечим не только ковид. Пациенты в основном поступали с сахарным диабетом. Это заболевание для меня было сложным, я его не понимала, пока не пошла работать в красную зону.
Первое время в инфекционной больнице Екатерине было тяжело. Ей пришлось жить отдельно от семьи. Но через месяц общения с родными по гаджетам они приняли решение воссоединиться.
– Я боялась заразить детей. А потом подумала, что нахожусь там в защитном костюме, соблюдаю технику безопасности. Шансов заразиться у людей больше в маршрутке или магазине, если они ходят без маски, – отмечает врач.
– А каково это – всё время находиться в маске, перчатках, защитном костюме?
– Когда только надела костюм, подумала, что задохнусь. В нём тело не дышит. А если ещё и в лифт заходишь, то вообще дышать нечем. Но я себе сказала: «Так, Катя, успокойся!» А на второй день втянулась в работу. Пациенты тяжёлые, не думаешь о том, что тебе что-то мешает или нечем дышать. Думаешь о том, как им помочь. И уже мозги переключаются на них. В основном поступают люди в возрасте, молодых мало. Были случаи повторного заражения. Некоторые пациенты повторное заражение переносят тяжелее.
Шаг до мечты
– Но сейчас главная моя работа – онкология, – говорит Екатерина.
С сентября она учится в ординатуре.
– Я как врач-ординатор присутствую в качестве ассистента на операциях, при поступлении больных их осматриваю. В целом делаю всё то же, что врач, только со мной наставник – заведующая или врач-онколог.
– Почему вы решили пойти в онкологию?
– Мне хочется помогать людям. Онкологические больные, как правило, тяжёлые. Но это же не значит, что на них крест надо ставить. Мы их лечим, оперируем. Они выходят из больницы и долгое время живут.
– Что самое трудное в работе?
– Сейчас не вижу особых трудностей. Пока мне не доводилось сообщать пациентам диагноз. Для меня, наверное, это будет самым сложным. Большинство людей к нам приходят с уже поставленным диагнозом.
– Я слышала, что онколог не может прийти на работу даже с соплями, это так?
– У наших пациентов иммунная система снижена. А так как ещё и массивные операции проводятся, нас не допускают до работы, если есть хоть малейшие признаки ОРВИ. Мы стараемся не болеть. Если не дай бог дома что-то появилось, сразу эти симптомы устраняем. Да и у нас такого, чтобы кто-то болел, не было. В отпуск уходят, на больничный – нет.
– Кем вы видите себя через пять лет?
– Врачом-онкологом, работающим в стационаре.
Елена ФРАНЦУЗОВА
