Постоянная рубрика об истории, особенностях, спорных моментах, загадках русского устного и письменного языка (еженедельная колонка).
Стая воробьев боевым строем, подобно строю эскадрильи истребителей, звено за звеном на бреющем полете пронеслась стремительно за своим командиром, огибая мои ноги у самой земли, звонко чирикая. Маленькие птахи пролетели сквозь хилый кустарник, не задев ни одной тонкой веточки, не потревожив ни одной былинки. Один миг – и «поющая эскадрилья» исчезла в ближайших зарослях. Я же для них был просто столбиком.
Весна – время птиц. Они заполняют своим гомоном все окружающее их пространство, порой не давая спать по ночам. Но это звуки радости и совсем не раздражают. Уже запели соловьи, и это прекрасно, но чирикание воробьиной стаи не менее упоительно, чем звонкая песня соловья.
Интересно, откуда такое имя – воробей? Оно знакомо каждому с детства, но мы не задумываемся над его происхождением. Птичьи имена возникают по-разному. Вот, например, камышовка или камышёвка (можно и так и так) обитает среди камышей. Здесь все ясно. У трясогузки постоянно дергается хвостик. Есть птицы, получившие название за цвет оперения. Кстати, таков соловей. Имя его происходит от слова «соловый», то есть «серый, желтоватый».
Однако самые древние имена имеют звукоподражательную природу. Кукушка, например. И синица, между прочим, тоже. В народной этимологии происхождение этого названия связывается с цветом. Но синицы ведь очень пестры по окраске. И синий цвет там не единственный. А дело в том, утверждают исследователи, что в древности, еще до разделения праславянского языка на самостоятельные языки, синица была зиницей от звука «зинь-зинь». Но этимологи не настаивают на этой гипотезе.
Кстати, народная этимология часто путает наше представление о природе тех или иных слов. Происхождение их переиначивается под влиянием современных человеку представлений. Вот тут есть повод вернуться к воробью, с которого и мы и начали разговор. Слышал о таком происхождении его названия: якобы крестьяне когда-то очень давно устраивали облавы на поедавших посевы воробьев с криками «вора бей!» Все бы ничего, но это как-то уж очень современно звучит. А мы знаем, что предки тех языков, на которых мы говорим, очень сильно от них отличаются. Да и мироощущение у людей в прошлые века немного отличалось от современного. С воробьем, видимо, та же история. Древние слова и их значения выводятся из сохранившихся письменных памятников и из сравнительного исследования родственных языков. Сначала очень близких друг другу, а затем и по дальнему родству. В славянских языках названия воробья очень похожи. Русский воробей по-белорусски – верабей, по-украински – горобець (кстати, есть и в русских диалектах горобец, воробец), по-чешски – vrabec, по-польски – wróbel, по-болгарски – врабец. Как видим, корень один и тот же, за исключением, казалось бы украинского горобца. Но украинские языковеды выводят его все из того же воробца, через промежуточного гворобца. Однако к вору – тому, что крадет, отношения не имеет. Русское «вор» произошло от древнего «вьрати», то есть «лгать». А значение «мошенник», «тот, кто крадет», появилось сравнительно недавно, примерно в XV веке. Со словом «бей», якобы вместе с «вором» образовавшим нашего воробья, тоже сложности. Если переводить «вора бей» на другие славянские языки, получится большой разнобой. Считается, что исторический суффикс -ий («воробей по-древнерусски «воробии) более поздний. Появился он по аналогии со словом «соловей» (по-древнерусски – «соловии»). Так что исторический корень здесь не -вор-, а -вороб-.
Но пойдем дальше. Обратимся к близким соседям – балтам. Их языки близки славянским. По-литовски «воробей» – žvirblis (жвирблис), по-латышски – zvirbulis (звирбулис). В общем, если убрать начальные ж в литовском и з в латышском, получается тот же корень. Как ни странно, именно литовское и латышское названия подталкивают нас к пониманию, откуда и наш «воробей» произошел. «Звирб-звирб» не похоже ли на звуки, которые воробей издает? По-нашему «ворб-ворб», «вирб-вирб» (мы знаем диалектное «вирябей»). Исследовав все эти близкие и дальние слова и корни, Франц Миклошич, автор первого этимологического словаря славянских языков, еще в XIX веке сделал вывод – название звукоподражательное. Остальные с ним согласились и принимают эту версию и сейчас, хотя вопрос все равно остается открытым.
Надо ведь прояснить, откуда «чирик-чирик» и вслед за ним – «чирикать». Мы же про воробьев говорим, что они чирикают. Слово «чирикать» тоже звукоподражательное, сомнений в этом никаких. И оно тоже общеславянское. Но первоначально означало, да и сейчас означает звуки, издающиеся вообще птицами, а не только воробьями.
Владимир Петров
