Двухэтажка на Моторной,19 выглядит каким-то атавизмом на фоне окружающих домов. В подъезде стоит запах гари. Каждый шаг по узкой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, сопровождается скрипом.
ПОСЛЕ ПОЖАРА
Кажется, стоит дунуть – и дом рассыплется.
– Я живу здесь с 70-го года, два раза уже горела, – рассказывает 94-летняя Мария Сидорова. – Ремонта никогда не было – ни в доме, ни в квартире. Мы сами каждый год то плинтуса прибиваем, то ещё что-нибудь делаем. Дом полупустой, многие жильцы давно уехали, а в квартире под Марией Герасимовной в апреле этого года двое сгорели.
Пенсионерка вспоминает, что когда-то дом был шумным и дружным. Но старики или умерли, или съехали.
– Подо мной жили хорошие люди, настоящие хозяева, а потом их квартиру купили пьяницы. Мужчина работал водителем автобуса – по три дня, бывало, пил. Женщина у него такая же. Однажды летом, уже не помню в каком году, у них матрас загорелся, дыма было полно. Но всё обошлось.
Второй пожар случился 30 апреля этого года.
– Я заметила, какой-то смрад стоит до середины комнаты. Выхожу в коридор – и там то же. Чем объяснить? Подумала, что у меня с глазами плохо. Помылась и легла спать. Соседка почувствовала дым и стучится. Я посмотрела на часы – два ночи. Дымная туча – до самого серванта. «Тётя Маша, что у тебя горит на плите?» – кричит мне соседка. Забежала, посмотрела – ничего, – вспоминает Мария Герасимовна.
Дым шёл из квартиры неблагополучных жильцов. Несмотря на то что пожарные приехали быстро, спасти хозяина квартиры и его сожительницу не удалось.
– Все удивлялись, как и я не погибла. «Ну, бабуль, ты богу угодна!» – сказали мне спасатели. Я им ответила: «Наверное, ребятки. Я ведь всем только хорошего желаю!»
Квартира внизу теперь нежилая, но какой-то родственник погибшего нашёлся.
– Якобы сестра. Счета кто-то забирает, – говорит пенсионерка.
При этом почти полгода жильё стоит с разбитыми окнами, оконные проемы заклеены изолентой. А ведь скоро зима. И холод из нижней квартиры пойдет к пожилой женщине.
ВОДА ТОЧИТ СТЕНУ
Но это далеко не все проблемы. Во время сильного ветра на кровлю, как раз над квартирой пенсионерки, завалилось дерево.
– Все сучья упали на мою крышу и повредили лист шифера, он сполз, – говорит хозяйка.
И теперь вода с шифера течёт не на землю, а бьёт в стену над окном женщины. Невооружённым глазом в этом месте видны плесневые потёки.
– Я сразу заявила в управляющую компанию, – пенсионерка показывает копию обращения в МБУ «СЖО» от 28 мая.– Целый месяц ждала, никто не пришёл. Потом приходили какие-то мужчины, спросили, течёт ли у меня дома. Я ответила, что пока нет, но течет над окном. И с тех пор – тишина. Каждый день звоню в управляющую компанию, мне отвечают: «Хорошо, запишем, запишем!» Погода меняется, зима подходит. Как мне жить здесь? Может, лист шиферный надо как-то подбить?
УЖАСЫ ВОЙНЫ
В квартире у Марии Герасимовой идеальный порядок. На окнах – белоснежные занавески. На кухне всё лежит для приготовления обеда.
– Ох, стекла-то какие грязные! Да разве у меня когда-нибудь были такие окна? – вздыхает женщина, показывая через стекло место протечки. – Я и полы мою в подъезде, – добавляет она. – Сын мне говорит: «Мама, тебе нельзя здесь оставаться!» Предлагает переехать к нему. Но я не хочу мешать, вдруг у него с женой из-за меня начнутся ссоры.
Мария Герасимовна показывает удостоверения ветерана ВОВ и труда.
– Я в Лихунах жила, когда началась война. В погребах у соседа прятались, потому что в наш дом пришли двое немцев. Когда фрицы отступали, они сжигали деревни. Наш дом был четвертым от края. Помню, как одну избу подожгли, а тут как раз наша разведка. За огородами, за домами упала бомба, появилась воронка, немцы остались в ней, обложились автоматами-пулеметами, и, как только наши покажутся в белых одеждах, они, гады, в них стреляют. Моя сестра умерла от менингита. Ей было всего 24 года. Её муж защищал Ленинград. А я осталась с их годовалой дочкой. Я, сама ещё ребёнок, с маленьким ребёнком по окопам бегаю…
Мария Герасимовна достаёт старый фотоальбом с потёртыми фотографиями, вспоминает детство, юность, зрелые годы.
– Мне сказали, что у меня рак. Муж все готовился, крепился – и вот я всё живу, а его нет. Я инвалид второй группы, из дома редко выхожу, всё больше лежу. То одно, то другое болит. Не могу никуда ходить, ничего писать. Да и нервы у меня совсем никудышные стали, всё время плачу, – говорит пенсионерка.
В довершение всего несколько месяцев назад пожилую женщину сбила машина.
– Я стояла на переходе, и вдруг машина «попятилась» на меня. Я упала. Выскочил водитель: «Бабулечка, миленькая, не заявляй, не звони!» Я посмотрела на него: молодой, небось, семья, дети, а я старая, всё равно помирать. Не стала никуда обращаться. А рука до сих пор болит.
Лишь после того, как о ситуации, в которой оказалась Мария Герасимовна, рассказали в соцсетях, к ней приехал представитель жилинспекции, а позже и управляющей компании.
– В результате обследования квартиры сотрудники МБУ «СЖО» установили, что над ней произошёл сдвиг куска шифера. После дождей образуется подтёк на фасаде дома. Протечек внутри квартиры не наблюдается. Крыша дома, в том числе и над квартирой, находится в удовлетворительном состоянии. Просветов и протечек нет. Ремонтная бригада МБУ «СЖО» поправит кусок кровли над квартирой, а также для утепления снаружи забьет окно нижней квартиры, в которой был пожар. Также по просьбе Марии Герасимовны будут закреплены петли для навесного замка двери на чердак, – сообщили нам в УК МБУ «СЖО».
Городские власти держат ситуацию на контроле и не оставят пожилого человека один на один с проблемой.
Как сообщил нам начальник Государственной жилищной инспекции Алексей Дулишкович, с городом будет проработан вопрос о пригодности квартиры для проживания.
Мария Герасимовна, узнав об этом, расплакалась.
Елена ФРАНЦУЗОВА. Фото автора
