Война её лишила детства – смерть ходила рядом
Историки подсчитали, что примерно каждый пятый узник фашизма в то время был ребенком, и каждому из этих детей досталась горькая память. Даже по отрывкам воспоминаний как ныне живущих в нашем регионе, так и уже ушедших бывших малолетних узников фашизма можно судить о том, что пережитое ими должно стать нашей общей памятью.
Фашизм – это зло
С 83-летней Анной Васильевной Анохиной, бывшей малолетней узницей фашистских концлагерей, мы познакомились на площади Победы. Нашли ее после траурного мероприятия, посвященного Международному дню освобождения узников фашистских концлагерей Второй мировой войны. Вместе с группой калужских ветеранов она стояла у мемориала узникам лагерей.
По словам Анны Васильевны, многое из той жизни за колючей проволокой она знает только по рассказам своей мамы, поскольку тогда Ане было пять лет. Но некоторые моменты навсегда остались в детской памяти.
– Помню, как в Белоруссии, в концлагере под Барановичами (Колдычевский лагерь смерти. – Прим. ред.), после отбоя мама сунула мне в руку кусочек сухаря, чтобы притупилось чувство голода, но хлеб из ладони попыталась вырвать огромная крыса, бегавшая по нарам. Я испугалась и истошно завизжала, разбудив сидельцев барака. Тут же в помещение ворвался эсэсовец с овчаркой. Наставил на нас с мамой автомат и приказал встать на колени. Сделал две автоматные очереди – впереди и сзади нас. Я уже прощалась с жизнью, но произошло чудо – немец почему-то передумал. Отделались побоями. Так и остались в памяти голод и холод за колючей проволокой. С тех пор постоянно ношу в кармане халата пару сухарей. На всякий случай. До сих пор запасаюсь спичками, парафиновыми свечами, есть заначка с солью и сахаром. Каждую крошку со стола сметаю – и в рот. Не дай бог никому пережить такое, особенно нашим детям и внукам,
– говорит Анна Васильевна.
«Нас у мамы было трое»
Анна Васильевна Анохина родилась в 1939 году в деревне Малые Внегощи Спас-Деменского района Смоленской, ныне Калужской области. Места красивые, лесные. Родители – колхозники, в семье было трое детей, под одной крышей с ними жили три маминых сестры, а также бабушка и прабабушка. Всего девять человек.
По словам мамы, было большое подсобное хозяйство – корова, куры, поросята, овцы. Все домочадцы работали не покладая рук. Когда началась война, отца призвали в армию, затем мама получила извещение о том, что он погиб при переправе Днепра.
– Немцы захватили нашу деревню в конце июля 1941 года. Они приехали на мотоциклах и грузовых машинах, тут же кинулись по дворам ловить кур и резать поросят. Нас выселили из дома, разместили в нем штаб одной из пехотных частей. А нас выдворили в погреб, там и жили вдевятером. Фашисты съели всю живность. Мы сильно голодали. Без света и тепла жили долгих 747 дней! Если в Калуге немцы стояли 78 дней, то наша деревня была под германцем год и семь месяцев,
– вспоминает Анохина.
Исход
Во время немецкой оккупации в местных непроходимых лесах действовал партизанский отряд, куда ушли многие сельские подростки. Но часть все-таки оставалась в Малых Внегощах.
– Однажды в 1943 году на окраине деревни приземлился немецкий самолет, а оцепление вокруг него немцы почему-то не выставили. За ночь с самолета похитили рацию, пулеметы, боезапас. Наутро гитлеровцы согнали народ и стали спрашивать, кто это сделал. Все молчали, тогда они вывели из толпы всех мальчишек старше 10 лет и расстреляли их на глазах родителей. После войны выяснилось, что мальчики ни в чем не были виноваты, самолет ночью разобрали партизаны и унесли запчасти в лес. Всех остальных в тот же день под охраной полицаев погнали в сторону Смоленска. Разместили в концлагере, окруженном колючей проволокой. Вдоль нее бегали огромные овчарки. Я до сих пор пугаюсь, увидев на улице больших собак. Жили там три месяца, кормили людей раз в день баландой,
– говорит бывшая узница.
Но самое страшное было впереди, когда узников отправили в Белоруссию, разместив их в концлагере в деревне Колдычево, расположенном в 20 километрах от города Барановичи.
– Это был март – апрель 1943 года. Жили впроголодь, работать заставляли даже пятилетних. Мы убирали территорию, носили камни. За малейшее замечание – побои, эсэсовцы натравливали на нас овчарок, которых потом поощряли сахаром. В октябре к лагерю подогнали несколько товарных составов, и нас из Барановичей направили на работы в Германию. Нам повезло: на станцию налетели наши самолеты, разбомбили рельсы. Охрана разбежалась, а мы побежали куда глаза глядят,
– вспоминает она.
Спустя месяц на перекладных добрались до родной деревни, от которой остались лишь сгоревшие срубы. Снова жили в подвале, заводили хозяйство. После войны поднимали родной колхоз. Но это уже другая история.
Александр Трусов. Фото Антона Забродского и из соцсетей
