Как психологи помогают ловить преступников и устанавливать истину в суде
Об этом рассказывает Ирина Макаренко, кандидат психологических наук, судебный эксперт-психолог, полиграфолог.
ПУТЬ К МЕЧТЕ
Профессию Ирина выбрала осознанно. В школе увлекалась биологией и психологией. Вопрос о природе зла, о нравственном выборе человека всегда ее волновал. В 90-е годы материала для наблюдений было много: молодежные группировки, финансовые пирамиды, секты.
Уже на первом курсе психологического факультета КГУ Ирина участвовала в судебных экспертизах, так что к моменту получения диплома она приобрела немалый практический опыт. После стажировки в министерстве юстиции вернулась в университет на кафедру юридической психологии, где проработала десять лет, совмещая экспертизу и преподавание. Сейчас Ирина Макаренко руководит экспертным бюро судебной психофизиологии и поведенческого анализа.
ПСИХОЛОГ В СУДЕ
Разновидностей судебной психологической экспертизы больше двадцати. В гражданских делах суд обращается к эксперту-психологу для определения места проживания детей после развода родителей. Есть экспертиза по вопросу сделкоспособности (не путать с дееспособностью), а также по определению морального вреда.
– А какие экспертизы вы проводите по уголовным делам?
– Это, например, психологическая экспертиза личности потерпевших и свидетелей, экспертиза преступных групп, по половым преступлениям. Из практики нашего бюро могу сказать, что два из десяти заявлений о половых преступлениях могут оказаться ложными. Не так давно суд оправдал мужчину благодаря в том числе психофизиологическим экспертизам. Было доказано, что у ребенка ложные воспоминания, которые внушили ему мама и бабушка.
ДЕТЕКТОР ЛЖИ
«Вам задают вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, <…> но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено. Она замечена, а вы пойманы!»
М. А. Булгаков,
«Мастер и Маргарита».
– Больше десяти лет вы практикуете как полиграфолог. Как работает детектор лжи и можно ли его обмануть?
– Полиграф – это сложная комплексная система, которая состоит из предтестовой беседы, установления степени осведомленности, инструктажа и самого теста из блоков вопросов. В процессе психологической функциональной пробы прибор снимает показатели дыхания, кожно-гальванической реакции, сердечно-сосудистой деятельности и др. В итоге мы узнаем, есть ли у человека те или иные воспоминания, «подделать» их практически невозможно.
НАЙДИ ТОГО, НЕ ЗНАЮ КОГО
– Приходилось ли вам помогать следствию в поиске преступника?
– Психологическая экспертиза по портрету неустановленного преступника – серьезная аналитическая работа. Это одна из моих любимых задач. Наше бюро сделало около двадцати таких портретов. Об одном таком случае я могу рассказать, поскольку преступник давно осужден и отбывает наказание. Несколько лет назад на Анненском посту ДПС жестоко убили полицейского. На месте преступления оказалось множество улик, даже куртка убийцы, в подкладке которой был зашит пятак «на удачу». Чтобы сузить круг подозреваемых, к работе привлекли экспертов-психологов.
– Что помогло выйти на след убийцы?
– Любую деятельность наш мозг организует примерно в одинаковых параметрах. Проще говоря, если у вас дома порядок, то и преступление вы будете совершать опрятно. Мы же увидели грязное, плохо организованное, хаотичное преступление. Предположили, что это импульсивный человек с нестабильным эмоциональным статусом. Осмотрев место преступления, исключили мотив мести и пришли к выводу, что целью преступника было завладеть оружием. Убийца нанес жертве множество ударов ножом. Скорее всего, у него был криминальный опыт либо навык забоя скота. Когда убийцу поймали, оказалось, что психологический портрет соответствует истине на 98 % .
НОРМАЛЕН ЛИ МАНЬЯК?
– Недавно на телеэкраны вышел сериал о маньяке Чикатило. Его портрет совсем другой: преступления были идеально спланированы.
– Чикатило был способен контролировать каждое свое действие, мог хорошо притворяться. Когда он вышел из перелеска, совершив преступление, с чемоданом улик – его отпустили, потому что гражданин интеллигентного вида, вежливый, улыбающийся никак не вязался с образом «ростовского чудовища». Поймать Чикатило тоже помог психологический портрет.
– Вам приходилось работать с маньяками?
– В юридической психологии нет понятия «маньяк», есть термин «серийный преступник». Я работала с четырьмя сексуальными маньяками, которые действовали в Калуге достаточно давно.
Норма – условное понятие, психическая деятельность гораздо более многообразна. У каждого из серийных преступников я наблюдала явно выраженные психопатические черты. Как минимум это нарушение способности к эмпатии, атипичная агрессивность.
– Недавно в Ижевске преступник устроил в школе стрельбу, погибли дети. Как предотвратить такие трагедии?
– Занимаясь профилактикой преступлений, мы ориентируемся, прежде всего, на группу риска. Я думаю, надо начинать на шаг раньше и работать с обычными, нормальными людьми, помогая им сохранить ментальное здоровье. Со школьных лет важно учить детей навыкам саморегуляции, коммуникации и стрессоустойчивости – тому, что специалисты называют self skills и soft skills.
В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА
«Утром вернулся из командировки профессор Титанушкин. Он быстро осмотрел всех четырех и тут же велел выкинуть их из больницы. Не помогли ни книга Блейлера, <…> ни «Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик». Профессор Титанушкин не уважал симулянтов».
И. Ильф, Е. Петров,
«Золотой теленок».
– Иногда преступники говорят, что действовали в состоянии аффекта. Может ли психолог подтвердить это или опровергнуть?
– Есть закрытые методики для ретроспективной диагностики психического состояния. Аффект имеет очень четкие характеристики и структуру.
В моей практике был такой случай. Женщина всю жизнь прожила с мужем. Он пьянствовал, избивал ее и детей. Это классические созависимые отношения. И вот однажды она жарила яичницу на кухне, а он пришел и просто начал говорить что-то агрессивное. Что было дальше, женщина не помнила, но, когда она очнулась, у мужа не было головы. Она нанесла ему больше ста ударов сковородой. Это классический аффект, когда в момент совершения преступления человек не понимает, что он делает. Аффект можно сравнить с взрывной волной, эмоции при этом полностью затмевают рассудок.
– А с симуляцией аффекта приходилось сталкиваться?
– Конечно. Преступники часто пытаются симулировать аффект и для этого штудируют психологическую литературу, где он описан. Но мы знаем все эти книги, а кроме того, используем методики, которых в открытом доступе нет. Психологи абсолютно точно могут определить, когда человек симулирует, а когда действительно пережил аффект.
ВЫБРАТЬ СВЕТЛУЮ СТОРОНУ
«Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей».
Ф. М. Достоевский,
«Братья Карамазовы».
– Есть ли люди, которых можно назвать «потенциальными преступниками»?
– Еще в середине XIX – начале ХХ века Чезаре Ломброзо выдвинул идею «прирожденного преступника», которого можно определить по внешним признакам. Подобные теории чреваты охотой на ведьм. Мы не можем наказывать человека за то, что он, как нам кажется, может сделать. Каждую секунду человек решает моральную дилемму, и даже в последний момент может сказать «нет» и выбрать путь добра.
Я читала о том, что в некоторых племенах есть интересный обычай. Когда кто-то совершил плохой поступок, его окружает все племя и каждый рассказывает о том хорошем, что он ему сделал.
И человек раскаивается. Победить зло можно только добром, и единственное, что мы можем, – оставаться на стороне добра хотя бы внутри себя и своей маленькой социальной ячейки – в семье, на работе.
Екатерина Шевелева
Фото из архива Ирины Макаренко
