Главный врач – о том, что было за последний год самым сложным, как изменились пациенты и зачем тем, кто выздоровел, проходить диспансеризацию
Максим Холопов с 2014 года возглавляет больницу «Сосновая роща», которая специализируется на лечении кардиологических и неврологических больных. Вот уже почти полтора года две реанимации и четыре основных отделения – для больных с инсультами, общей неврологии, общей кардиологии и кардиологии для пациентов с острым коронарным синдромом и инфарктом миокарда – работают в режиме ковидного госпиталя.
ТРУДНОСТИ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА
– Что было самым сложным, когда больница перепрофилировалась, и что самое трудное в вашей работе сегодня?
– В самом начале было страшно, тревожно, потому что ничего непонятно. Мы оказались лицом к лицу с болезнью, о которой ничего не знали. В короткие сроки необходимо было переоборудовать больницу под новые условия.
Сейчас для нас самое сложное – ждать возвращения к нормальной работе и сдерживать эмоции: кардиологи, неврологи, физиотерапевты, реабилитологи – все устали от такого режима. Надеемся, когда будет построен новый госпиталь, мы вернемся на привычные рельсы и будем опять лечить инсульты, инфаркты, проводить стентирование, устанавливать стимуляторы, наблюдать рассеянный склероз.
– Как изменилась за это время жизнь больницы?
– Изменилась кардинально. Когда идешь по коридорам в шлеме, респираторе, защитном костюме – это другая больница. Тут ты постоянно попадаешь на войну, где нет обычных больных, к которым мы привыкли. Мы всегда работали с острой патологией, и казалось, что инсульт – это самая тяжелая болезнь. Так оно и было до ковида. И все равно разуму сложно понять такую ситуацию. У нас в приемном отделении – длинный узкий коридор. Однажды, еще в «первую волну», я шел через приемное отделение в реанимацию, и весь этот коридор был заставлен каталками с черными мешками. Мне пришлось пробираться между каталками. Это какая-то фантасмагория из фильма ужасов.
ВИРУСНАЯ АГРЕССИЯ
– Как изменились пациенты за это время?
– Раньше не было такого количества тяжелых пациентов. Я это связываю с тем, что изменилось течение ковида – он стал агрессивнее и стремительнее. Крайне опасное состояние – цитокиновый шторм. Если удается его заблокировать, то значительно повышается вероятность выздоровления. Сейчас мы блокируем, повторяем через три дня процедуру, но все равно пациент попадает в реанимацию на инвазивную терапию и через пару дней умирает. Раньше таких случаев практически не было.
Вирус слабее стал реагировать на наши препараты. Ждем этого результата, а его нет либо он отсрочен. И вроде все сделано правильно, и больной быстро оказался в поле зрения врача…
В первую волну молодых пациентов были единицы, теперь их количество увеличилось. Но практически все они с сопутствующей патологией. В 40 лет имеют цирроз печени, диабет или ожирение.
– Те, кто перенес ковид, рассказывают, что очень долго идет восстановление – и физиологическое, и ментальное. Отмечают депрессию, плохой сон, упадок сил. От чего это зависит?
– Самое сильное поражение организма – в легочной ткани, микрососудистой, нарушается сбалансированная работа свертывающей системы, которая обеспечивает нормальное течение крови по сосудам, а это – поражение мозга, печени, почек, кишечника.
В больнице мы имеем дело с острым течением болезни – другие к нам не попадают. Наши переболевшие доктора – единственные постковидные больные, которых я знаю, могу сказать на этом опыте. Кто-то через неделю-две после отрицательного теста готов к работе и бодр, а кто-то из-за осложнений долго выходит, от чего это зависит – совершенно непонятно.
Все очень индивидуально. Можно строить только догадки. Думаю, что эту болезнь мы поймем лет через десять. Слишком мало времени прошло, чтобы делать какие-то выводы.
«Работа больницы во время пандемии – это очень длинная дистанция, и непонятно, где она закончится. Кажется, что у нас война, мы движемся по своим рельсам, а вокруг другая жизнь. Здесь грязная зона, там чистая. Такая малая война, без взрывов и стрельбы, незаметная для окружающих, но тут идет борьба за жизни. Все по-честному. И эту ситуацию никак не изменить – только выйдя из этой войны насовсем, что очень хочется сделать. А пока в нашей больнице развернуто 260 коек, лечится 236 ковид-пациентов. В реанимации 25. «На кислороде» находятся 202 человека».
ВАКЦИНИРУЙСЯ ИЛИ ПРОИГРАЕШЬ
– Попадают ли в больницу вакцинированные пациенты?
– Кто вакцинировался двумя дозами, после прививки прошло больше месяца и у него острое течение заболевания – такие случаи единичные. Бывает так: сделал первую дозу вакцины – и попал к нам. Или две вакцины сделал и поступил к нам, значит, не успел сформироваться полноценный иммунитет.
– Вы за вакцинацию?
– Однозначно. Первый раз я привился в декабре, на днях вакцинировался повторно.
Можно привести хрестоматийный пример: Сан-Марино – первая страна в Европе, победившая коронавирус. Применение «Спутника V» позволило снизить уровень инфицирования практически до нуля. Если бы третья волна развивалась как вторая, нас бы захлестнуло. Но многие вакцинировались, часть – переболели.
– Зачем нужно проходить диспансеризацию тем, кто перенес ковид?
– Если человек переболел тяжело, у него так или иначе остаются скрытые проблемы со здоровьем, которых он не ощущает. Диспансеризация – способ решить эти проблемы и предотвратить более серьезные вещи. Сильно страдает система свертывания крови, есть риск скрытых тромбозов. Их человек никак не ощутит, а тромб может оторваться, и это чревато сосудистой катастрофой. Это можно предотвратить именно в результате обследования – понять, что происходит с организмом после болезни, и постараться ему помочь.
Ольга КОНОВАЛОВА
Фото из личного архива Максима Холопова
