Калужская драма 248-й сезон открыла лермонтовским трагифарсом «Маскарад»
Шуты, циники, мистификаторы, клоуны, лицедеи, романтические герои проходят чередой, «не ведая стыда», защищенные тайной. Здесь убивают словом, сплетней, чтобы потом, сняв маску, пролить «горькие слезы сострадания», – такой анонс появился на сайте драмтеатра перед премьерой.
Этот спектакль в постановке Роберта Манукяна до премьеры был показан на фестивале «Старейшие театры России в Калуге» и даже получил три награды. Жюри отметило оригинальность прочтения режиссёром классики, назвало лучшим педагогом по вокалу заслуженную артистку Калужской области Ольгу Петрову и оценило лучшее исполнение Сергеем Вихревым роли второго плана.
Отзывы о фестивальном спектакле разнились, что подогревало еще больший интерес к калужскому «Маскараду». По сложившейся среди театрального бомонда традиции на премьере 27 сентября можно было увидеть многих известных, публичных горожан.
В зрительном зале были губернатор Владислав Шапша и член Совета Федерации Анатолий Артамонов. Сразу вспомнились строки пушкинского Онегина: «Театр уж полон; ложи блещут. Партер и кресла – всё кипит». Однако после первого акта в зале стали появляться пустующие места.
Спрятанный за маской
«Маскарад» – это театр характеров, интриг, флирта, жарких признаний и опасных откровений. Его называют трагедией непросто так.
В центре сюжета – Евгений Арбенин, которого блестяще сыграл Кирилл Бессонов. Этот гордый и бунтующий герой ранее был игроком в карты и вёл распутную жизнь, но после брака с Ниной (Кристина Стебунова) стал умеренным и приземлённым. Арбенин воображает, что ему позволено управлять судьбами других, даже очень близких людей. Ослеплённый ревностью к жене и обманом пёстрого маскарада, он решается на роковой поступок – убийство. Арбенин в постановке Манукяна сочетает логику и безумие, трезвый расчет и неспособность дать адекватные оценки, внешнее спокойствие и лютую бурю внутри, которой недолго осталось клокотать, но тем она яростнее. С ним опасно иметь дело. Этого пока не понимает князь Звездич (Алексей Чепелев), попавшийся на его пути, – увлекающийся повеса и обаятельный пошляк. Такие люди, как он, нужны Арбенину, чтобы показать своё превосходство над ними и власть. Его собственность – и душа Нины. В любовь он играет так же, как в карты: «Я рад был случаю, чтоб кровь привесть в волненье, Тревогою опять наполнить ум и грудь», – говорит Арбенин. Но в конце эту властную маску с него срывают.
Любопытные находки
Интересной режиссёрской находкой стали декорации-ширмы в виде больших игральных карт. Актёры то и дело прятались за них и возникали вновь, будто играя со зрителем, обманывая, запутывая его. Сам Арбенин – заядлый шулер. Взаимодействие героя с картами-ширмами подчёркивало его отношение не только к любви, но и к самой жизни – она для него такая же игра, где можно или с помощью расчёта сорвать куш, или потерять всё. Необычно были решены и сцены карточной игры – каждый ход сопровождался выстрелом героя из пистолета.
Манерные дамы
Но мне как зрителю, например, не всё было понятно.
В первом акте постановки достаточно большое место было отведено женским ролям. Нина (Кристина Стебунова) и баронесса Штраль (Анастасия Семисенко) привлекли внимание своей экспрессивной игрой. Громкие, порой даже вульгарные, интонации, повышенные тона и излишний драматизм в голосе светской дамы Штраль были, по моему мнению, не совсем уместны. То же самое можно отметить и в отношении Нины. Женщины высшего общества того времени учились манерам и получали хорошее воспитание и образование с самого раннего детства. Откуда в их поведении взялись истеричные нотки и крик, осталось неясным. Кроме того, женщины XIX века трепетно следили за своим туалетом и, отправляясь в общество, надевали множество исподних юбок. Героини калужского «Маскарада» этого правила не придерживались. Малейшее движение их кринолина в танце или при ходьбе высоко обнажало ноги актрис. Возможно, некорректное исполнение женских ролей и оттолкнуло некоторых зрителей, покинувших зал, но, как мне кажется, зря. Во втором акте происходят существенные изменения: ускоряется темп спектакля, необоснованно громкого голоса женщин больше не слышно, в центре действия фигура Арбенина.
В этом месте постановки происходит кульминация, герой упивается своим судилищем. Он умеет карать, но неспособен миловать. Неожиданная развязка удивляет и приводит в смятение, здесь раскрывается глубокий психологизм героя, его страдания и муки совести. Он осознаёт страшную ошибку, которую совершил, и лишается рассудка.
Вершитель судеб
Отдельно хочется отметить гармонично вписавшиеся в постановку вокальные номера. Оперные арии в исполнении Дмитрия Трифонова и Анны Сорокиной прозвучали прекрасно. Нет сомнения, что их труд и мастерство педагога по вокалу Ольги Петровой по достоинству оценили на фестивале. Строки из оперы Д. Верди «Риголетто» «Сердце красавицы склонно к измене…» как бы вторят закравшимся в душу ревностным сомнениям Арбенина. Музыка, хоть и лёгкая, всё же вселяет в сердца зрителей небольшую тревогу.
Также оригинально была показана сцена, в которой главному герою приходят мысли об убийстве жены. Танцовщицы в черных масках и балахонах, словно валькирии, кружат над Арбениным, берут его в кольцо и завлекают в свой страшный танец смерти. Герой не в силах им противостоять и поэтому предаётся этим мрачным, пугающим, сводящим с ума мыслям.
Здесь случается духовное падение Арбенина, его жизнь проиграна. И вдруг появляется Неизвестный (Сергей Вихрев) со своим приговором: «Ты убил свою жену». Он возникает неожиданно, непредсказуемо, и уже не Арбенин вершит свой суд, а Неизвестный. Кстати, из последней редакции пьесы Лермонтов эту роль вымарал, но режиссёр, изучив все варианты финала произведения, выбрал тот, в котором перст судьбы уперся зрителю в лоб. Спектакль хочется пересмотреть вновь, чтобы разгадать тайны «Маскарада», помогающие понять: самое ценное в жизни – это сама жизнь.
Екатерина СЕМЁНОВА
Фото Виктора Кропоткина
