Это строчки из писем Александры Веселовой родной сестре Нине Эйно, написанные из блокадного Ленинграда
Александра Веселова.
Фронт – это не всегда поле боя, грохот орудий и окопы. Это может быть жизнь в осажденном и отрезанном от мира городе, где каждый день становится подвигом.
Три сестры
Рассказывая о письмах, написанных Александрой Семеновной Веселовой (в девичестве Литвиновой) из блокадного Ленинграда своей сестре Нине, нельзя не затронуть историю всей семьи Литвиновых. Ее мне рассказала Маргарита Федоровна Ермолаева, дочь Александры и племянница Нины, она сохранила эти письма.
Её дед, Семен Павлович Литвинов, служил в Семеновском полку и участвовал в Первой мировой войне. У него и его супруги Марии Александровны были три дочери – Клавдия, Нина и Александра. Девочки окончили гимназию в городе Тихвине, а Клавдия – ещё и курсы сестер милосердия Смольнинского института.
Клавдия Литвинова
Во время Первой мировой войны она служила в армии, погибла уже в Гражданскую, в 1918-м. Маргарита Федоровна хранит два письма, посланные Клавдией младшим сестрам – Нине и Александре, которые к 1918 году остались сиротами: в 1910-м умер отец, а в 1917-м – мать. На тот момент Нине было 15 лет, а Александре – 13.
Нина и Шура
Тамара Федоровна, рассказывая о Нине Семеновне, не устает повторять: «Она нас всех вырастила. И маму мою, и нас с сестрой». После окончания гимназии Нина поступила на работу, чтобы обеспечивать и себя, и младшую сестру Шуру. Она знала немецкий и французский языки, вышла замуж за эстонца Августа, который работал киномехаником-электриком. В 1937 году его репрессировали, а саму Нину Семеновну в 1935-м хотели уволить с работы из райлесхоза в Тихвине за дворянское происхождение, однако при судебном разбирательстве установили, что «звание дворянки является исторической случайностью времен Екатерины».
Нина Эйно
Александра окончила гимназию, затем лесной техникум в Тихвине, а в феврале 1925 года вышла замуж за Федора Веселова. Он окончил Ленинградский институт имени Лесгафта и работал в торговом техникуме преподавателем физкультуры. Они поселились в Ленинграде. Шура окончила курсы «Зеленстроя» и трудилась в оранжереях Таврического дворца, недалеко от их дома на улице Чехова.
«Особенно не жалей меня»
Когда началась война, Маргарите Федоровне было четыре года, а её сестра Рената уже училась в школе. Летом 1941 года был отдан приказ вывозить детей из Ленинграда. Маленькую Риту и её сестру эвакуировали, а родители остались в городе. Нину Семеновну, в то время работавшую счетоводом в интернате, эвакуировали вместе с воспитанниками. Федор Веселов, после того как техникум закрылся, пошел на Ленинградский фронт готовить лыжников. Александра в то время уже получила инвалидность – переболела энцефалитом. С Ниной в те годы они вели переписку, и сохранившиеся письма – свидетельство того, как жилось людям в блокированном городе.
Очень часто в этих строках встречается мысль о том, что человек привыкает ко всему. И к холоду («сплю не раздеваясь», «в комнате у меня холодно, 8–10 °С, не больше, в одежде сплю, дров мало, на всю зиму не хватит. Соседи обзавелись буржуйкой, жизнь похожа на 19-20-й год»), и к голоду («хлеба дают 200 г на одного», «с питанием крайне неважно, от жмыхов тяжесть в желудке»), и к бомбежкам («у нас демонстрации не было, собрания проводились»). Сегодня (7 ноября. – Прим. ред.) весь день по радио музыка и песни, а на улице аккомпанемент совсем другого порядка»).
Конечно, всё это не могло не сказаться на здоровье. Особенно беспокоит Шуру больное сердце:
«В последнем письме я тебе писала, что у меня был сердечный припадок, очень серьезный, с кровохарканием. Я была безнадежна, хотя в полном сознании, совершенно задыхалась…»
«10/Х у меня сделался сердечный припадок, хорошо, что Федя по бюллетеню с 5-го был дома. Он отвел меня в техникум, там врач и сестра за мной ухаживали целую ночь, делали уколы, я думала, что не переживу, утром меня на носилках домой принесли. Сейчас дома брожу, Федя освобожден до 15/Х ухаживать за мной. Сейчас он меня всячески подкармливает, чувствую слабость и не могу наклоняться, утром в лестницу Федя меня почти несет. Чувствую еще в области сердца боль».
Но и у мужа со временем здоровье тоже пошатнулось:
«В настоящее время я и Федя лежим в больнице, адрес не указываю. Доставила одна машина. У него почки, у меня сердце, причину болезни догадаешься, я распухла, а он наоборот. Палаты рядом, видимся, лежим с 21/XII. Ты не беспокойся, это лучший выход, будем надеяться на выздоровление».
Особенно трогательными и удивительными выглядят в этих письмах строки о красоте окружающего мира. Среди войны, в осажденном городе Александра пишет о природе, о падающем снеге, о лунной ночи…
«У нас начинается зима, падает первый снег. Сегодня было тихо. Осень была исключительно хорошая, лунные, красивые, но шумные ночи».
«У вас, наверное, зима и морозы, здесь мороза больше –8°С не было, днем падает снег, а ночью луна, морозно. Погода, надо сказать, небывалая, несколько лет таких красивых ночей я здесь не видала раньше».
Рита и Рената Веселовы.
Она постоянно думает о детях, пишет, что от них приходят письма, волнуется, когда нет известий. Вот что Александра пишет Нине по поводу её предложения забрать детей к себе:
«Нина, пусть пока дети на своих местах, они пока обеспечены всем необходимым, Риточка лучше Рены. Я за них спокойна. Рада за тебя, что ты не переживала ужасы войны в Тихвине. У всех жизнь сломлена из-за Гитлера кровавого».
В её письмах есть и предчувствие конца:
«Я часто беру в руки Риточкину куклу – Василису Прекрасную и разговариваю с ней. До припадка у меня была надежда увидеться с детьми, сейчас нет, очень уж пошатнулось мое здоровье, а помощи ждать неоткуда. <…> И особенно не жалей меня, только здоровым и дорога к жизни, а таким, как я, один удел».
В одном из писем встречаются и такие строки:
«Нина, если что со мной случится, не оставь детишек. Риточка ещё мала, Реночке будет в январе 12 лет. Рано пришлось им лишиться домашнего уюта. Будем надеяться на благополучный исход».
6 января 1942 года муж Александры Федор умер, а в марте скончалась и она сама. Сообщение о её смерти Нина Семеновна получила от соседки. Рената и Маргарита остались сиротами. Нина Семеновна, оформив попечительство, забрала девочек к себе и вырастила их, как когда-то вырастила саму Александру.
Она же сохранила и передала своей внучатой племяннице, дочери Маргариты Федоровны, письма с подписью: «Ирочке Ермолаевой письма родной бабушки из блокадного Ленинграда на вечную память о ней и всех, погибших в годы войны. Сохранены мной до настоящего времени, до 30-летия Победы».
Дарья ЛЕОНТЬЕВА
Фото из архива Маргариты Ермолаевой
