Пошла грибная пора. Уже сейчас леса заполнились лисичками, самыми, кажется, массовыми грибами в эту пору. Однако самое грибное время, конечно же, конец лета и начало осени. В это время в изобилии идут осенние опята…
Происхождение названия этого гриба вполне ясное. Растет на отмершей древесине, на пнях. По-старому: о пне или о пнях. Значение предлога о в данном случае – указание на место. Вспомним древнерусское «одесную» – по правую руку, то есть справа, «ошуюю» – по левую руку, слева.
Но почему во множественном числе опята, а не опёнки, как можно было бы предполагать из этимологии этого слова. Ведь в «опятах» сразу теряется тот самый корень -пён-, придающий этому слову основной смысл: гриб, растущий на пне или около пня. Логичнее было бы во множественном числе говорить и писать «опенки». Между прочим, так оно и было примерно до середины XX века.
В «Расходной книге Патриаршего приказа кушаньям, подававшимся патриарху Адриану и разного чина лицам с сентября 1698 по август 1699 г.» встречаем такое блюдо: «Опенки съ сметаной да сь яицы». Ну и нам хорошо известно, что «в поле копёнки, а в дому опёнки».
«Словарь Академии Российской», изданный в 1789-1794 годах, приводит это слово во множественном числе и только так:
ОПЕ́НКИ. … с.м. множ. … Грибы, имѣющiе стебель длинной, тонкой, шляпку выпуклую, вязкую; полоски съ низу желтоватыя».
Так и говорили, так и писали.
«В царство Павлове чины пожинались, как опёнки, и он нанизал их до статского советника», – вспоминает видный царский чиновник, писатель и мемуарист конца XVIII – начала XIX века Иван Михайлович Долгоруков в «Повести о рождении моем…»
В «Словаре церковнославянского и русского языка» Императорской академии наук, изданном в 1847 году, мы также во множественном числе никаких «опят» не находим, только «опёнки». Когда же словоупотребление «опята» появилось впервые? Видимо, в словаре Даля. Здесь тоже во множественном числе «опёнки». Приводятся и примеры из народных песен, поговорок и присказок: «Отказалися опёнки, у нихъ ноги тонки». Или «молоды опёнки, да черви въ нихъ (да чорта ли въ нихъ?)» И образованные от «опёнка» прилагательные: опёнковая, опёночная похлебка.
Однако и «опята» у Даля тоже есть. Но только в собирательном значении: гнездо опёнков, куст.
К сожалению, у нас нет возможности исследовать приключения форм этого слова после Владимира Ивановича Даля вплоть до выхода в свет словаря Дмитрия Николаевича Ушакова. В 1891 году знаменитый Яков Иванович Грот начал издание второго в истории России академического толкового словаря. Он издавался и после смерти Грота вплоть до 1937 года, но так и не был завершен.
В художественных произведениях в этот период вплоть до начала XX века «опята» пока не встречаются.
«Подробности эти обросли, если можно так выразиться, первоначальный ствол самой истории, как опёнки обрастают срубленный пень». Это «Отцы и дети» Тургенева.
Но вот у Горького в автобиографической повести «В людях», изданной в 1916 году, это слово уже есть:
«Рано опята пошли – мало будет гриба».
«Толковый словарь русского языка» Ушакова указывает нам, что употребление во множественном числе «опёнки» – правильное, а «опята» – просторечное. То есть новая словоформа постепенно начала завоевывать свое место. Появилась, видимо, задолго до издания словаря Ушакова.
Согласно Национальному корпусу русского языка употребление «опёнки» куда как более частое, чем «опята», вплоть до 40-х годов прошлого века.
У Паустовского в «Золотой розе» в 1955 году еще «опёнки»: «Поэтому после него начинают буйно лезть грибы – липкие маслята, желтые лисички, боровики, румяные рыжики, опёнки и бесчисленные поганки».
«Опята» учащаются с 60-х годов.
«Много чернух, но я их не брал, валуев и особенно мухоморов с небывало красными яркими шляпками, опята мне совсем не попадались», пишет в своих дневниках в 1960 году Юрий Нагибин.
И вот уже в словаре-справочнике «Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка» 1974 года употребление «опята» вовсе не просторечное, а вполне литературное, а «опёнки» – лишь допустимое.
Тем не менее, справедливость по отношению к «опёнкам» восторжествовала достаточно быстро. В «Орфографическом словаре» под редакцией Аванесова 1988 года «опята» и «опёнки» уже равноправны.
А что же современный «Русский орфографический словарь» Лопатина? И в нем обе эти формы равноупотребимы.
Теперь поговорим, откуда все-таки взялись «опята» и почему стали оспаривать свое место под солнцем.
Этот вариант возник явно под влиянием таких форм как ребята, девчата, пастушата, салажата и так далее. В правиле про существительные множественного числа с суффиксом -ат (-ят), говорится, что они образованы от форм единственного числа с суффиксом -онок: пастушонок – пастушата. Опята – исключение, потому что в слове «опёнок» корень -пён-, а суффикс —ок.
Вот так «опёнки» стали «опятами». Между прочим, с «маслятами» произошла похожая история, ведь они когда-то тоже были «маслёнками». Название тесно связано с маслом, поскольку шляпка у гриба маслянистая. Но в старые времена он назывался не так, а «масленик». «Маслёнком» стал, видимо, под влиянием «опёнка».
На прощание небольшое пояснение: букву ё мы использовали здесь для удобства чтения. В источниках, к которым мы обращались, слово «опёнок» написано через е.
