Михаил Самохин работает в Следственном комитете Российской Федерации по Калужской области не так давно. Однако за плечами 29-летнего капитана уже серьёзный опыт работы в районных отделах.
Михаил Юрьевич рассказал, почему решил посвятить свою жизнь расследованию преступлений, что самое сложное в работе и как она влияет на
личность.
К своей профессии молодой следователь шел осознанно и целенаправленно.Ориентиром был и остаётся
отец. Рос в большой, дружной семье. Из четырёх детей он старший. Ещё учась в калужской гимназии № 9, занимался разными видами спорта, в том числе парашютным, и твёрдо знал, кем хочет стать. В Академию Генеральной прокуратуры РФ поступил с первой попытки.
– Теперь моя гимназия уже превратилась в лицей, – вспоминает Михаил школьные годы.
– Вам, я так понимаю, ближе гуманитарные науки, чем естественные…
– Мне повезло, я учился в биолого-химическом классе, на мой взгляд, наиболее сбалансированном для среднего образования. Хотя, если говорить о приоритетах, то больше других предметов любил алгебру и геометрию.
– Михаил Юрьевич, когда родители давали вам имя, наверное, мечтали, что сын станет поэтом?
– Вряд ли. (Смеётся.) Думаю, это совпадение. Хотя к Лермонтову отношусь с почтением.
– Из чего складывается обычный рабочий день следователя?
– В основном это работа с людьми и с документами, общение с экспертами. Выезды не каждый день. А вот
подготовка и изучение уголовных дел занимают очень много времени.– Первые шаги на поприще следователя давались легко?
– Очень непросто. Начинал работать в Дзержинском межрайонном следственном отделе. Мы обслуживали
Кондрово, Медынь, Юхнов, Износки, Мосальск. Всё, что преподавали в академии, – это теория. Изучать уголовное право, процессуальное, методику расследования отдельных преступлений – это одно… И совсем другое – когда сталкиваешься с конкретной ситуацией. Кроме того, ложится большая нагрузка: несколько дел, общение с большим количеством людей, свидетелей, подозреваемых, из которых далеко не все настроены
на конструктивное общение, и постоянная кропотливая работа с документами, требующая предельной внимательности. Бывает, что одну бумажку переделываешь раз десять – это и психологически, и физически непросто выдержать. Терпение и ещё раз терпение. Сидишь на работе до ночи, переписываешь обвинительное заключение, раз, другой, третий… Заканчиваешь одно дело, работаешь над другим, обдумываешь третье, а тебе в это время поручают четвёртое и так далее… Преступность – явление социальное, накатывает волнами.– Наверное, утомляли больше всякие пустяковые дела?
– Все дела разные, и по составу преступления, и по объёму проводимых следственных действий. Их, конечно, можно разделить, в том числе и по сложности. Но бывает так, что на первый взгляд самое очевидное дело
обрастает всякими проблемами, которые крайне тяжело решить или организационно, или доказательно. И такие «пустяки» отнимают гораздо больше времени и треплют нервы.Самые распространённые преступления, относящиеся к нашей подследственности, – это незаконное проникновение в жилище. Один зашёл, другой написал заявление. И в районах таких дел в избытке. Как бывает, выпили – и давай ходить по «гостям».
– Однако «интересные» преступления греют душу следователю?
– Конечно, интересные дела и расследовать интересно. Они заставляют мыслить нестандартно, искать различные, зачастую неочевидные, пути доказывания виновности заподозренных лиц. Как правило, сложность представляет первоначальный этап расследования – когда еще не установлено виновное лицо, не собрана необходимая доказательная база. В последующем, когда ты поставил точку, закончил дело, посмотрел со стороны, осмыслил, проанализировал, преодоленные трудности уже не кажутся столь сложными и неразрешимыми.
– Михаил Юрьевич, а можно вспомнить что-нибудь любопытное?
– Отчего ж не вспомнить. Дело было в Кондрово. Нам сообщили, что обнаружен брошенный легковой автомобиль. Выясняем. Оказывается, машина принадлежит парню, бесследно пропавшему месяц назад. Выезжаем на место. Первым делом осматриваем близлежащую местность. И наши опасения вскоре оправдываются: сотрудники полиции прочесали лес, поле и обнаружили в кустах труп молодого человека. Странным показалось то, что на шее была не простая петля. Бельевая верёвка была обмотана несколько раз. Вряд ли человек лишил себя жизни таким странным образом. Похоже на убийство. Мотив? Никаких очевидных следов в машине и на месте преступления не обнаружили. Опросили местное население. Проверили телефонные переговоры. Накануне исчезновения парень созванивался с несколькими людьми. Начали работать в этом направлении. Под подозрение попали двое. В повседневной жизни вполне приличные люди, как выяснилось в ходе следствия, промышляли взломами банкоматов. Был ли причастен к этому криминальному бизнесу погибший, узнать не удалось. Возможно, он оказался свидетелем или что-то не поделил с приятелями. Так или иначе, один из них решил избавиться от товарища, причём самым жестоким
образом. Вывезли на окраину, отвели от машины. Согласно полученной доказательной базе, один из них являлся очевидцем – то есть, смотрел, как другой душил. Труп спрятали. Но не надёжно.– В связи с этим вопрос. Случалось ли испытывать жёсткий негатив по отношению к преступнику, либо, наоборот, – сочувствовать?
– Иной раз жуткие преступления совершают вполне приличные с виду люди, положительно характеризующиеся в быту, социализированные, семейные. Отрицательные стороны их личности вскрываются в ходе расследования, и сочувствия они не вызывают. А бывает, что убийцей становится действительно положительно характеризующийся человек, никогда ранее не преступавший закон. В моем производстве находилось уголовное дело: отец, пожилой человек, застрелил сына. Я выезжал
на место преступления. Отцу за 70, всю жизнь работал. Сын пьяница – агрессивный человек, терроризировал всю семью, довёл отца до крайности. Ну и тот, в конце концов, не выдержал, сорвался – сына
жизни лишил. И ему теперь с этим жить… Как тут можно не пожалеть человека? Это ж такая трагедия. Беда. Не всегда в жизни всё однозначно, как в криминальном кино.– Общение с преступниками накладывает какой-то отпечаток на вашу жизнь?
– Только в том смысле, что по-другому отношусь к тому, что вижу на месте преступления.
– Как жена реагирует на вашу работу?
– Адекватно. Всё понимает, поскольку работает в прокуратуре. (Улыбается.)
– Михаил Юрьевич, а какие увлечения у следователя сегодня? Продолжаете прыгать с
парашютом?– Нет. Мечты о небе в прошлом. Теперь увлечения самые земные. Помогаю жене по хозяйству и вместе воспитываем двоих наших детей: сына, которому через три месяца исполнится три года, и семимесячную дочь.
Александр ФАЛАЛЕЕВ
