Более ста раз за прошедшие девять месяцев медики регионального центра скорой медицинский помощи и медицины катастроф поднимались на борт вертолета, чтобы спасти чью-то жизнь. В 2025 году наша страна отметила столетие с момента зарождения летающей скорой помощи. В Калуге эта работа возродилась в 2020-м. С 2021-го она находится под контролем старшего фельдшера Николая Зарвы.
В конце рабочей недели, в один из хмурых ноябрьских дней, у меня была назначена встреча с человеком, глубоко погруженным в вопросы калужской санавиации. К назначенному времени я приехал в скорую на улицу Максима Горького, 85, строение 4.
– Через полчаса борт приземлится на площадку областной больницы. Если располагаете временем, можем туда отправиться – сами все увидите, – встретил меня Зарва, на ходу обсуждая что-то важное с и. о. главврача скорой Константином Лашковым. – По дороге отвечу на вопросы.
И мы помчались.
– Николай Борисович, расскажите о работе старшего фельдшера. В ваших обязанностях ведь не только организация работы санавиации?
– Кроме организации авиа- медицинской эвакуации пациентов в мои обязанности входит общеорганизационная работа с медперсоналом станции. Кроме того, обучаю навыкам оказания первой помощи всех желающих: медработников, сотрудников правоохранительных органов, обычных граждан, как на нашей базе, так и в офисах заказчиков. Стараюсь также, по мере возможности, волонтерить и помогать при подготовке по тактической медицине.
– Сколько времени занимает санавиация от общего объема работ?
– Зависит от времени года, погодных условий и других факторов. У меня нет заместителей или помощников, поэтому нахожусь на связи 24 на 7. Телефон всегда под рукой, необходимые документы вожу в машине, чтобы оперативно организовать вылет.
– Как быстро с момента подачи заявки вертолет с медиками поднимается в воздух?
– Обычно требуется минут 20–30, если позволяет погода и не возникают другие непредвиденные препятствия, например, из-за ограничения использования воздушного пространства в связи с атаками украинских БПЛА. Если работает ПВО, естественно, вводится режим «ковер» и борт никуда не летит. Были случаи, когда вертолет вылетал к пациенту, а вернуться уже не мог. Пациента, конечно, вывозили автомобилем скорой помощи, а вертолет возвращался через два-три дня. Представляете, как это ужасно и обидно…
Каждое, именно каждое, утро всегда начинается с погодной сводки от пилотов. Сегодня поступил звонок из Кирова. Тяжелый случай. Пациент с острым коронарным синдромом – инфаркт миокарда. Я запросил необходимую информацию о нем от кировских врачей – не только о его заболевании, состоянии и основных показателях, но и о согласии самого пациента на перелет. Кстати, бывали случаи, когда пациенты категорически отказывались от транспортировки вертолетом по разным причинам. Тут же связался с летчиками – они дали добро.
– А ваша бригада летающих медиков в это время уже готова к вылету?
– Держать целый день бригаду именно под санавиацию нецелесообразно. Все бригады скорой помощи работают в штатном режиме, как положено. Кроме того, не все, скажем так, имеют смелость подняться в воздух. У нас есть список сотрудников, которые готовы к полетам, им это даже нравится. Я и сам летаю. Для этого не требуется особый сертификат или разрешение, они проходят необходимый инструктаж и получают допуск. Так и сегодня было. Когда я позвонил бригаде из нашего «отряда космонавтов», они как раз завершали очередной вызов и успевали на вылет. Вертолет их ждал на аэродроме в Грабцево. Так что все сложилось отлично.
– Какова главная задача санавиации?
– Оперативно доставить человека в стационар, не допустив ухудшения его состояния.
15 минут дороги от станции скорой помощи до областной больницы. Еще 10 минут ожидания, и нашу беседу прерывает нарастающий рокот мотора. Из-за высоких сосен калужского бора показался желтый вертолет. За оградой летающий спасательный аппарат уже поджидал его дорожный четырехколесный «собрат». За посадкой «летающей скорой» с любопытством наблюдали проходящие по территории больницы пациенты. Вертолет аккуратно опустился на площадку, закружив в воздушном вихре опавшую листву.
Кто-то снимал приземление на мобильник. Затих мотор, остановились лопасти, а наземная бригада медиков уже принимает пациента от «летающих» коллег. Летчики не стояли в стороне – помогали врачам, больной оказался не худеньким. Буквально через пару-тройку минут автомобиль скорой с сиреной сорвался с места.
– Куда повезли пациента?
– В региональный сосудистый центр областной клинической больницы.
– Николай Борисович, на дорогу от Кирова до Калуги вертолетом насколько меньше времени потребовалось?
– На автомобиле пациента везли бы два с половиной часа, а на вертолете доставили за 45 минут. Время доставки пациентов по воздуху сокращается в три-четыре раза.
Когда счет идет на минуты, задача авиамедицинской бригады – как можно скорее доставить пациента в больницу. Есть понятие «золотой час» – это критический срок, за который важно успеть оказать помощь пострадавшему. От этого зачастую зависит жизнь.
– Какие вертолеты задействованы в Калуге в санавиации?
– Российский легкий вертолёт «Ансат». Он обладает уникальными летно-техническими и эксплуатационными характеристиками. Разработан конструкторским бюро Казанского вертолётного завода (КВЗ). Крейсерская скорость – 250 км/ч. Практическая дальность полета – до 500 км. Потолок – 5500 м. Может выполнять посадки на площадке 15х15 метров. – То есть эта машина может приземляться на любых неприспособленных площадках?
– Да. Мы же доставляем пациентов не только из больницы в больницу. У нас есть градация вызовов: экстренная и неотложная. Из стационара в стационар – это, как правило, неотложная помощь.
А, например, дорожно-транспортные происшествия – экстренная. Неоднократно мы вылетали прямо на место автокатастроф, когда требовалась незамедлительная помощь. Вертолет садится прямо на автостраду – летчики у нас просто асы!
– А какое медоборудование на борту?
– Аппарат ИВЛ, дефибриллятор, баллон с кислородом, как в палате интенсивной терапии или в «навороченном» реанимобиле. Обязательно медицинский модуль с носилками, транспортный монитор, аппарат ИВЛ. Сюда же входят различные наборы изделий медицинского назначения и лекарственных препаратов. Там есть все, что может понадобиться пациенту в тяжелом состоянии, по сути, это летающая реанимация. Но все оборудование должно быть сертифицировано под работу на воздушном судне.
– В бригаде два медика и…
– Полет выполняют два члена экипажа: командир воздушного судна управляет вертолетом, а второй пилот ведет воздушную навигацию, поддерживает радиосвязь. Медбригада состоит из двух человек. Бригада усиленная, а не обычная линейная. Обычно летят два медика: либо врач и фельдшер, либо анестезиолог-реаниматолог, или медсестра-анестезист, или фельдшер.
– В чём сложность оказания медпомощи в воздухе?
– Условия абсолютно иные, чем в машине. Если в автомобиле состояние пациента резко ухудшится и потребуются реанимационные действия, врач может попросить водителя остановиться. В небе, на борту, если кому-то становится хуже, мы действуем в экстремальных условиях, несмотря на тряску, шум и ограниченное пространство. Поэтому основная подготовка проходит на земле. Максимально стабилизируем состояние пациента. Если требуются постановка центрального катетера, интубация, перевод на ИВЛ, инфузионная терапия – все это делаем до полета, чтобы не создавать лишних трудностей на борту.
– А если в полете потребуется произвести дефибрилляцию?
– Мы должны получить разрешение у пилотов, поскольку эта процедура может повлиять на оборудование вертолета. Она вызывает скачок напряжения, который пилоты не должны воспринять как неисправность системы вертолета и правильно оценивать обстановку.
– Ночью вертолет может вылететь за тяжелым пациентом?
– Сам вертолет доставлять пациентов ночью может без проблем, однако из-за отсутствия технически оборудованных площадок для посадки ночью мы не летаем. Площадка в областной больнице не оборудована необходимыми для этого прожекторами.
В Грабцево может. Самое продуктивное время – летом. Световой день длинный, и мы можем с раннего утра до 21 часа принимать пациентов. Самую раннюю заявку я подавал на пять утра. В июле, бывало, делали по четыре вылета за сутки. Рекорд – 37 вылетов за месяц. А в этом ноябре было всего пять вылетов – погода не позволяла. В декабре – тем более. Сегодня был один из крайних в этом году полетов. Контракт у нас подписан до конца ноября. Следующий контракт будет уже в 2026-м.
Когда номер готовился к печати, пришла весть из сосудистого центра областной клинической больницы: «Больному, доставленному из Кирова вертолетом калужской санавиации, успешно выполнено стентирование коронарных артерий. Состояние стабильное. Пациент переведен в палату».
Калужская санитарная авиация в нашем регионе появилась в 1946 году и исправно работала несколько десятков лет. А в 90-е годы XX века финансирование прекратили, ее расформировали. При этом название «санавиация» исторически осталось за отделением экстренной плановой консультативной медицинской помощи областной клинической больницы. И хотя авиации на вооружении у них больше нет, отделение работает в областной больнице до сих пор, только функции у него другие. Но о нем мы расскажем в следующий раз.
Досье
Николай ЗАРВА – выпускник фельдшерского отделения калужского медицинского колледжа. Образование продолжил в Московской медицинской академии. С 2007 года работал в столичной скорой медицинской помощи,
с 2014-го – старший фельдшер Регионального центра скорой медицинский помощи и медицины катастроф. Санавиацией руководит с 2021 года.
В июне 2024 года в Москве, в рамках Международной выставки вертолетной индустрии HeliRussia – 2024, состоялся форум санитарной авиации «Санавиация-2024». Медики обсуждали насущные вопросы, связанные с развитием современной санитарной авиации России. Среди спикеров был Николай Зарва, старший фельдшер отдела медицины катастроф
ГБУЗ КО «РЦСМПМК», с темой «Приоритетность и оснащение».
Александр ФАЛАЛЕЕВ
Фото автора и из архива Николая Зарвы
