В 90-е годы Петрово умирало, здесь оставалось всего 70 человек. Сегодня официально прописано больше 400. При этом таксисты отказываются ехать сюда даже за двойную плату. Деревня разрастается почти как в сказке – не по дням, а по часам. На месте стареньких покосившихся избушек появляются коттеджи с высокими заборами из профлиста, с английскими лужайками и душистыми цветами.
Пруд пруди
– Это всё, что осталось от старой деревни, – староста Марина Шумихина показывает улочку из нескольких небольших домиков. – Такие сносятся, новые строятся. Здесь в основном живут люди среднего достатка, хорошие, добротные дома возводят.
Между тем жители практически островитяне. Несколько лет назад они выяснили, что единственный въезд в деревню – в частной собственности.
В старой части есть водопровод, газ, в новой эти блага цивилизации люди проводили за свой счет.
– В 2011 году мы стали строиться в поле, – рассказывает Марина Шумихина. – Нам пришлось самим провести газ. И теперь у нас, скажем так, есть собственная газовая труба. Конечно, мы ее со временем хотели бы отдать городу, но пока обслуживаем.
Магазина, детского сада, школы, аптеки или даже ларька в деревне отродясь не бывало.
– Я училась в школе в Григоровке. На работу матери ездили, подвозили нас, детей, на лошадях, а оттуда пешком шли три километра. Наши дети пошли в школу уже в Канищево. Добирались где на попутных машинах, где своими ногами. Сейчас вот хорошо, ребят на школьном автобусе возят, – рассказывает старожил Лидия Зорина.
– Мне было 24 года, когда я впервые переехала в деревню, а сейчас уже 72! Так было здесь страшно, плохо, дорог не было – одна тропинка, идешь по колено в грязи, – вспоминает Татьяна Гаранина. – Так мы, бывало, в сапогах резиновых дойдём до большака, сапоги снимем, в кусты спрячем, туфли наденем и автобус ждём!
Сейчас в деревне несколько не то чтобы дорог, а скорее, направлений, которые периодически отсыпают асфальтовой крошкой. Но дожди и снегопады их размывают.
– По большому счёту, назвать это дорогами сложно, – говорит начальник отдела Ольговских сельских территорий Владимир Шулешко. – Зимой мы их чистим, в рамках своих полномочий помогаем. Но когда дождь – здесь всё течёт. Гористая деревня. Отсыпают каждый год щебнем, асфальтовой крошкой. А здесь нужна проектно-сметная документация на работы и асфальтовое покрытие.
Жители соглашаются, добавляя, что без обустройства ливневой канализации и асфальта все их усилия тщетны.
Проблем в деревне – пруд пруди. Но они постепенно решаются совместными усилиями жителей и властей. Так, в прошлом году на одной из улиц зажглись фонари. Но большая часть деревни до сих пор во тьме.
– Улицу Привольную осветили, а Петровскую нет, – говорит староста.
– Все упирается в финансирование, его не хватает, – поясняет Владимир Шулешко.
Марина Шумихина говорит, что скоро вдоль трассы появятся шумозащитные экраны, чтобы оградить местных жителей от грохота и пыли проезжающих автомобилей.
Сами они, хотя на власть и надеются, не остаются в стороне. Регулярно проводят субботники, следят, чтобы придомовые территории содержались в надлежащем состоянии.
– Нам мешает только то, что встречаются и вечно недовольные, и пассивные жители. Заставляем людей убираться, порядок наводить возле домов, чтобы нигде ничего не складировалось, – говорит староста. – Как-то ведь надо поддерживать чистоту.
А еще она надеется, что благоустройство не ограничится отсыпкой дорог и освещением улиц.
– Наш пруд когда-то был глубоким. И люди здесь купались, и рыба водилась. Хотим его почистить.
Сейчас он используется как пожарный водоём. Спасатели сказали, что им достаточно и такой глубины, чтобы брать воду, – показывает Татьяна затянувшийся ряской пруд.
Зимой на этом пруду Ирина Бобровникова каталась с детьми на коньках.
– Мы уже лет пять-шесть живем, из города переехали. В деревне очень хорошо, всем советую переселяться, – говорит Бобровникова. – Ведь тут и цветочки, и огород, и вечера на веранде. Все удобства, всё есть.
Остановка по требованию
В Петрово живёт много молодых семей.
– У меня муж отсюда родом, и мы сразу решили, что будем жить здесь, – рассказывает Ирина Гаранина. – У нас в семье двое детей – одному ребёнку одиннадцать лет, другому – пять. Конечно, здесь нет общественных мест, где можно погулять, поиграть. Но почти у каждого во дворе собственного дома есть площадка. Очень удобно, что школьный автобус приезжает прямо в деревню. Младший ребёнок ходит в сад в посёлке Молодёжный. Туда приходится возить на машине.
Да и большинство деревенских ездит только на личных автомобилях. Они бы и рады воспользоваться общественным транспортом, но с этим пока сложно.
– Люди давно жаловались, что нельзя приехать в деревню, нельзя уехать. Мы взялись за решение этой проблемы. И в результате наконец-то остановка появилась, – говорит староста. – Автобусы, к сожалению, ходят не так часто, как хотелось бы, но ходят. Нам объяснили, что в течение года нельзя менять расписание автобусов, могут лишь поменять время внутри маршрута. Сейчас у меня задача – возобновить битву за постоянный автобус. Пока к нам ходит только сезонный, а дачный период закончится – даже этот автобус перестанет заезжать. Александр Шпиренко, начальник управления городского хозяйства Калуги, обещал помочь в решении этого вопроса.
Съезды преткновения
– Видите, какая красивая у нас деревня, а заехать невозможно, – рассказывает местная жительница Мария Байкенич. – Из города едем, еще шесть километров наматываем, таксисты ругаются, ехать не хотят. Скорая приезжает, но ее сотрудники высказывают нам недовольство.
– Деревня оказалась на острове. Несколько лет назад выяснилось, что единственный въезд – через частную территорию, дорога частная, – рассказывает Марина Шумихина. – Как такое получилось? В 90-е всё было глупо сделано, теперь приходится расхлёбывать. Собственник отдал городу въезд, ему эта земля вообще была до лампочки.
Но расслабляться жителям рано. Сейчас они бьются за съезд с федеральной трассы Южного обхода. Он также находится в частных руках. По словам старосты, им владеют сразу семь человек!
– Городской Голова Калуги Дмитрий Денисов лично разговаривал с основным собственником, тот дал добро (на передачу земли городу). Участок имеет кадастровый номер. Но, поскольку у него семь соучредителей, они каждый год эту землю тасуют. Надо, чтобы все подписали в Росреестре отказ, – рассказывает староста. – Мы единственная деревня в Калуге, у которой нет съезда с федеральной трассы.
А пока жители пишут обращения в разные инстанции, ходят на приём к Городскому Голове, к местным депутатам, съезд остается недоступен. Чтобы добраться в деревню с Северного или из Москвы, надо ехать окольными путями, наматывая лишние шесть километров. Таксистам такие приключения ни к чему, они отказываются приезжать за пассажирами в деревню. Власти Калуги в курсе ситуации и обещают приложить все усилия, чтобы вопрос как можно скорее разрешился в пользу жителей.
– Если съезд сделают, у нас тут вообще красота будет. Ничего, добьёмся, – говорит на прощание староста.
– Интереса к этой земле у собственников нет никакого, они построить ничего не смогут: здесь охранная зона, – добавляет начальник отдела Ольговских сельских территорий Владимир Шулешко.
Елена Французова. Фото Антона Забродского
