Что дает современному человеку погружение в эпос предков?
Наблюдая за тем, как сегодня все больше горожане проявляют любопытство к национальным особенностям своей страны, к корням народного искусства и культуры, организаторы «Угра Феста» пригласили на ноябрьский фестиваль известного фольклориста-сказителя Александра Маточкина. И не прогадали. Его песенно-просветительские встречи вызвали у калужан небывалый интерес.
Былинные времена
– Александр, верно ли, что в фольклоре нашли отражение реальные исторические события?
– Они соотносятся между собой, но важно понимать, что былины – не летописи, а художественные произведения. Добрыня побеждает змея, и этот змей – собирательный образ всех возможных неприятелей, с которыми нашим предкам когда-либо приходилось биться. В этом вечная актуальность былин.
Былинный эпос бытовал с тех пор, как появился народ. Былина – это «слоеный пирог», в котором есть очень древние и глубокие вещи, а есть и украшения более поздних времен. В текстах присутствует стольный град, Владимир-князь – это отсылка к Киевской Руси. Есть и более поздние сюжеты, например про Ивана Грозного и сына. Известна даже былина XVIII века, повествующая о русско-турецкой войне, которую вел Петр Первый. Есть исторические песни о нашествии Наполеона и защите Москвы.
Так получилось, что общерусский эпос сохранился в основном на Севере. Большая часть всех былин записаны в Мурманской и Архангельской областях, республиках Карелии и Коми.
– Есть ли сюжетные параллели в русском и европейском эпосе?
– Конечно, переклички есть. Русский извод (вариант) эпоса возник не на пустом месте. Когда-то славяне были единым целым с романскими, германскими племенами, поэтому есть и общие сюжеты. Например, поединок отца с сыном, который вырос во вражеском стане или перешел на сторону врага: Илья Муромец и Сокольник, а позже, у Гоголя, Тарас Бульба и Андрий. Эта коллизия есть не только в русских былинах и литературе, но и в германском, и даже в индийском, иранском эпосе. Другой пример: после долгого отсутствия мужа жена выходит за другого, и муж появляется на ее свадьбе. Это есть и в древнегреческой «Одиссее», и в русской былине про Добрыню Никитича и Алешу Поповича.
– Чем отличаются былины от сказок?
– Былина для сказителя – это реальная история, а сказка – вымысел. Есть и внешние отличия: сказка рассказывается, а былина поется, это стихотворный текст. Конечно, взаимное влияние сказок и былин есть, отсюда и общие сюжеты.
Эпосоведение
– Кто такой сказитель – артист, ученый?
– Суть не в том, чтобы выйти и сыграть роль, а в том, чтобы прожить сказительский опыт, пройти этот путь. И образ жизни, и внешний облик этому соответствует. В моей памяти хранятся более 60 эпических произведений – былин, баллад, духовных стихов, исторических песен – свыше 12 тысяч строк. Все это активное знание, я с ним живу. Выбор сказания зависит от ситуации, от аудитории.
Сейчас я в основном не изучаю, а сказываю былины. Это тоже своего рода научная деятельность – экспериментальное эпосоведение. Одно дело написать научную работу о былине, и совсем другое – много раз спеть ее в разных аудиториях в течение нескольких лет. Про технику сказительства я знаю, наверное, гораздо больше, чем любой кабинетный исследователь. Но 17 лет я провел в университете, поэтому и серьезная теоретическая база у меня есть.
– Есть ли у вас ученики?
– Тех, кто ходил бы вместе со мной, нет, но общение идет. Время от времени люди просят прислать текст былины или сами присылают запись своего исполнения и просят поправить, подсказать. Среди них есть учителя-словесники, студенты. Важно, чтобы в школе, на уроках фольклора дети слышали, как эти произведения звучали в реальности, знакомились с их особым языком. Запомнить былину не сложнее, чем выучить стихи Пушкина, потому что в древнем эпосе все выстроено логично: «Красно солнышко ко западу, белый денечек ко вечеру». Все по четким схемам, ни одного случайного слова. В процессе сказывания ты сочиняешь, но говоришь так, как нужно говорить.
– Насколько язык былин отличается от современного?
– Он примерно тот же самый. Былина – это всегда общение, коммуникация, а если говорить непонятным языком – тебя не поймут. Язык меняется, сохраняются истории. Лучше, конечно, петь былины на диалекте, использовать особенности архангельской речи – это дополнительный колорит.
Там леший бродит…
– В фольклорных экспедициях вы записывали не только песни и сказки, но и заговоры. Неужели они действительно работают?
– Записать в экспедиции былину или сказку уже почти невозможно, а вот рассказы о мифических существах и загадочных явлениях встречаются. Заговорная традиция тоже бытует до сих пор. Я понимаю, как это работает у простых людей, но сам к заговорам не обращался, потому что веры в это нет, а без нее все напрасно. С одной стороны, воздействие речи никто не отменял. С другой, каждый заговор сопровождался каким-то действием, и это уже вопрос к врачам, что остановило кровь: слова или приложенный к ране подорожник. А тексты заговоров красивы и поэтичны, многие из них перешли в форму прибауток: «С гуся вода, с Маши худоба!»
– А как уживается вера в леших и домовых с христианской традицией?
– Там у людей совсем другое мышление, символическое. Когда 90 лет живешь в одной деревне, и тебе знаком каждый камень, каждый кустик в лесу, любое изменение сразу рождает бурю ассоциаций и мыслей. Они внимательны и к окружающему миру, и к снам, а за событиями пытаются разглядеть какие-то послания от мира иного или, к примеру, от дальней родни.
В традиционной среде я столкнулся с тем, что древние языческие представления уживаются с христианством. К духам не относятся как к нечисти, ведь они, как и Господь, за порядок, а не за хаос и разрушение. Лесовик может негативно повлиять на того, кто плохо себя ведет в лесу, мусорит, сквернословит. Люди общаются с духами, соблюдают обряды по доверию к предкам, но и в церковь ходят.
Зачем нужны былины?
– Для чего вам гармонь? Былины у многих ассоциируются с гуслями.
– Русский эпос и многие протяжные песни поются без инструмента. Под гусли, балалайку или гармошку пели плясовые песни и частушки. Посиделки обычно длятся долго, а былина – сложный для восприятия жанр. Для того, кто встречается с ним впервые, это не столько развлечение, сколько большая умственная работа. Это потом, когда снова и снова погружаешься в былину, приходит отдохновение. Чтобы взбодрить слушателей, делаю перерыв, пою под гармошку то, что все знают, в том числе относительно современное: Вертинского, Высоцкого, Гребенщикова, Цоя. Люди оживляются, и можно дальше погружаться в традиционный материал. А гармошка просто более компактна и универсальна, чем гусли.
– Как вы относитесь к популярным мультикам про богатырей?
– Это культура развлекательная, неглубокая, я ее сторонюсь. Конечно, работал профессиональный коллектив, продукт получился качественный, миллионы людей его смотрят. Но это выдуманные истории, которые спекулируют на именах богатырей. Вот бы все то же самое было, но с русским духом, ведь тексты былин очень интересные и глубокие.
– Зачем современному человеку былины? Мир поменялся, уклад жизни совершенно другой.
– На Севере былины называли стАрины. Люди понимали, что рассказывают про старое, и тем самым налаживают связи с предыдущими поколениями. Эта функция у былин сохранилась. На сказительские посиделки люди приходят, чтобы прикоснуться к культуре своих предков. Это наше литературное богатство, истоки русской литературы. Если мы хотим ее развивать, надо знать корни, откуда все пошло.
Лишь малая часть былин, сказок, песен дошла до наших дней. Но материала было собрано очень много, его надо обработать и осмыслить. Хватит работы и нам, и следующим поколениям. Еще не один русский человек пойдет этим путем, погрузится в этот источник, и все новые сокровища будет доставать на свет, чтобы слушать и любоваться.
Как праздновали новолетие наши предки?
– Принесённые Петром с Запада новогодние обычаи в народ не пошли, – рассказывает Александр Маточкин. – В русских избах не ставили ёлки, не вешали шарики. Петровский Новый год пришёлся на середину Святок, на Святого Василья, и его стали праздновать в рамках святочной обрядности — все ко всем ходили в гости, пели рождественские песни, обменивались дарами и угощеньями, молодёжь играла в игры, рядилась и ставила весёлые сценки, гадала. Эти черты земледельческого Нового года, который начинали праздновать о Святках, затем продолжали на Масленицу и заканчивали только на Пасху и Троицу, уходят корнями в глубокую древность.
Святочные, а значит, и новогодние традиции у русских очень богатые и разнообразные. Одних только песен великое множество. Вот текст одной севернорусской колядки.
Коледы моледы
отворей ворота
Сне́ги на́ землю пада́ли
перепадывали
Со небёс Христос
да со ангелом Гаврилом
со Иваном Богословом
Пресвята Мати Мария
во Божью́ церкву́ входила
Божей дани собирала
руки к сердцу прижимала
всем проведчикам сказала
Вы проведчики мои
вы проведайте про то
про ново
про Христово Рожество
Прикатилось Рожество
господину под окно
Ты ставай господин
розбужай госпожу
Хлебом солью накормлю
в путь дорожку отрежу
От села до села
голова весела
Сердцо радуитсэ
перерадуитсэ
Как у нашой то матки
телятка ти гладки
скачут через грядки
Копытцами шчолкают
хвостом не задевают
Моло́ка ти густы
сметаны ти то́лсты
масла ти жёлты
Досье
Александр Маточкин родился в г. Североморске Мурманской области. В 2007 году окончил Санкт-Петербургский государственный университет, став магистром филологии по специальности «фольклористика». Помимо филологического факультета, проучился четыре года на историческом факультете СПбГУ на кафедре археологии. С фольклорно-этнографическими экспедициями ездил по деревням Архангельской, Вологодской и других областей России. В 2013-м от теоретических изысканий перешёл к сказительской практике, задавшись целью сохранить традиционное русское сказительство для современников и потомков.
Екатерина ШЕВЕЛЕВА, фото Андрея Ларина
