Как спасатель отправился защищать Донбасс
Впервые о Виталии Повесьме, добровольце батальона 5Z «Барс», я услышала, когда разговаривала с его сослуживцем Юрием Смолиным. Юрий Анатольевич тогда сказал: «Виталий, как сокол, летал на КамАЗе под обстрелами. Машина в решето, а он снова несется на «передок». Оказалось, что доброволец штурмового батальона – наш земляк, боевого опыта не имеет, но обостренное чувство справедливости и любовь к Родине не позволили Виталию остаться в стороне, и он записался на фронт добровольцем.
Наше знакомство состоялось в редакции на прошлой неделе, когда Юрий Смолин и Виталий Повесьма приехали за письмами и подарками для бойцов.
– Вы не представляете, насколько важны письма из дома там, на передовой. Помню, как я получил свое первое письмо. Открываю аптечку с медикаментами, а там белый листок. Знаю, что не было его, сам аптечку собирал. Беру в руки – а это письмо от дочки Василисы. Пишет: «Папочка, возвращайся живым и здоровым! Мы тебя очень ждем». Вы не поверите, рыдали все, даже убеленные сединами мужики, – рассказал Виталий Александрович.
Говорит, что, обнаружив письмо, понял, что обязан вернуться живым и здоровым к своим жене и детям, а их у Виталия пятеро: два сына и три дочки. Семья, кстати, до последнего не знала, что их глава отправляется на фронт.
– Понимание, что я должен быть в зоне спецоперации, пришло сразу. Мои бабушки и дедушки пережили ужасы нацизма во время Великой Отечественной войны. В школе нас учили, что фашизм никогда не должен поднять голову, что советские люди жизни за это отдали. И тут такое прямо под боком у соседей, да еще и к нам рвется вся эта нечисть. Как остаться в стороне? Не по-людски это. Решил идти. Кто, если не мы? Нас так воспитывали. Семья в итоге поддержала, хоть и очень волновались. Но я их попросил не устраивать проводов. Просто ушел на работу. С работы и вернусь.
Работа, кстати, у Виталия непростая. Он служит в отделении МЧС в Обнинске. Коллеги тоже поддержали бойца.
– Я сразу сказал, куда иду, уволился, командир поддержал. Тогда еще рабочие места не сохраняли за бойцами. По возвращении пришлось снова медкомиссию проходить и экзамены сдавать, волновался, получится ли все после контузии. Но осознавать, что меня ждали, что мое место берегли, приятно.
Про фронтовые будни Виталий рассказывает, сдерживая эмоции.
– Мы с «немцем» там воюем. Нацики они, нет для них ни своих, ни чужих. Не хочу рассуждать, почему они такими стали. Хочу верить, что все наладится. Для меня это еще и семейная трагедия. У меня двоюродный брат на Украине, нормальный русский парень был, бабушки, деды – общие. А оказалось, что охохлился, обандерился. В феврале, когда все началось, мы с ним разговаривали, он сказал: если ты ко мне придешь, я тебя убью, ни на что не посмотрю. Это ответ тем, кто рассуждает, братья мы или не братья с жителями Украины. Я ему сказал: не бросайся словами, закончится все, мозги у тебя на место встанут, тогда поговорим. Сейчас это бесполезно, они как осатаневшие. Так что с сатаной там и бьемся, не только за нашу страну, за наших людей, но и за них, дураков… Протрезвеют ведь, и похмелье будет тяжелым. У тех, кто доживет до этого дня…
А вот фронтовую дружбу Виталий называет самой крепкой. Она сроднила, объединила бойцов.
– С Юрой (Смолиным. – Прим. ред.) мы познакомились в пути на пункт слаживания. Так и идем теперь по жизни. О том, как собрался наш отряд, отдельный разговор. Ребята были с боевым опытом: Чечню, Афган прошли. Говорят, что такого даже там не видели. Это «война арты». Вот идет отряд, а сверху неожиданно прилетело – и нет никого. Самым трудным для меня было вовсе не снаряды возить под обстрелами. Хотя первое время страшно было: на войне не страшно только дуракам или тем, кто под наркотой, как «немцы». Трудно, когда ты вечером чай пьешь, шутишь в лагере с сослуживцами, а утром тебе их на «передок» везти и ты знаешь, что вернуться могут не все. Хорошо если трехсотыми, приходилось и двухсотых забирать. Это больно. Это никогда не отпустит. Особенно если выехал «за ленточку», отзвонился родным ребят, что такой-то жив-здоров, так потом до вечера молишь Бога, чтобы оказалось, что не соврал близким, чтобы вернулись ребята.
Виталий подтвердил, что истина «в окопах неверующих нет» верна.
– Сам я не принадлежу к какой бы то ни было конфессии, верю в душе, но знаю, что и по просьбе жены, и по просьбе родителей за меня молились в храмах Обнинска, и это помогло. Понимаете, там эта поддержка стократно чувствуется.
Именно поэтому, чтобы поддержать бойцов родного Отдельного добровольческого штурмового батальона 5Z «Барс», Виталий Повесьма вместе с Юрием Смолиным решили по возращению «из-за ленточки» организовать сбор помощи для ребят.
– Юра еще там пытался это делать. Вроде все есть, но понимаем, что тепловизионные прицелы очень нужны, машины лишними не будут. Но там это непросто сделать: ради безопасности телефонные номера приходилось менять. Поэтому, когда вернулись, бросили клич, сначала по знакомым. Потом журналисты поддержали, общественность. 11 миллионов калужане уже собрали. Автомобили, прицелы, винтовки, белье возил «за ленточку» трижды. И дай бог еще повезем. Они нам там помогают, а мы им тут.
Помогать людям стало для Виталия призванием. Это связано не только с его службой в МЧС и организацией помощи фронту. В свободное от работы время Виталий помогает Деду Морозу, в костюме новогоднего волшебника они со Снегурочкой (жена и дочки помогают) приходят в больницы, навещают семьи с детьми.
– В жизни всегда должно быть место для праздника, радости, для общения с людьми. За деньги «дедморозить» не люблю, хотя в 90-х был и такой опыт. А вот просто порадовать ребятню – это всегда пожалуйста. Дети должны верить в чудеса. Раз мы можем их порадовать, будем работать. Очень надеюсь, что и желания донбасских ребятишек, которые однозначно попросят у Деда Мороза мира и победы, исполнятся как можно скорее.
Беседовала Ольга СМЫКОВА
Фото из личного архива Виталия Повесьмы
