Школа: № 47 (начальная), с 5-го по 11-й класс – № 12
Годы учебы: 1992–2002
Ныне: директор гимназии № 19.
– Самая ценная часть моего школьного альбома – два старых фото: послевоенная деревня и Калуга конца 40-х. На фото 1947 года мой дед, Михаил Кузьмич Миронов, со своими одноклассниками по Хотисинской школе. Одеты бедно, у кого что было надеть.Есть даже босой мальчишка. По семейному преданию, прабабушка перешила свою блузку, чтобы у сына в первом классе была белая рубашка, ведь он идет учиться.
А на этой фотографии бабушка, Надежда Васильевна Спиридонова, возле своей школы. Это здание, кстати, сохранилось до наших дней, стоит рядом с церковью Космы и Дамиана. Сюда, в район нынешней площади Победы, она каждый день ходила пешком с Бушмановки, позже перешла в 3-ю школу. Кстати, обучение в старших классах тогда было платным, но ее отец, столяр, нашел возможность выучить дочь.
Ученик из 5 «З»
– Мой первый класс – начальная школа № 47, которая располагалась в кабинетах профтехучилища № 22 и соседнего детского сада. В микрорайоне Тайфун уже тогда было много детей. На фото в первом классе мы все в школьной форме – родители решили, что так надо. Хотя начало 90-х – сложное время, если помните, многим приходилось выбирать: накормить или одеть ребенка.
Первую учительницу звали Юлия Владимировна Иванова. По моим детским ощущениям, между родителями и учителем был абсолютный контакт, во всяком случае, я никогда не слышал, чтобы родители обсуждали учителя. У меня до сих пор сохранились книги, подаренные педагогом: «Волшебник Изумрудного города» (по окончании первого класса) и «Человек-невидимка» (по выпуску из начальной школы).
В 5-й класс, минуя 4-й, я пошел в 12-ю школу. Я учился в классе под литерой «З», а наша параллель заканчивалась на букве «М». Классным руководителем была Людмила Ивановна Евсеева. Плотность школьного населения впечатляла – в конце 80-х учебное заведение работало, можно сказать, в три смены.
Воспоминания на уровне ощущений: на переменах гудящая толпа детей перемещается по этажам и коридорам. Обучение в 6-х и 7-х классах во вторую смену не вызывало никаких неудобств. Мне даже нравилось: вечером сделал уроки и утром свободен. Школа кипела и в плане вне-
урочной жизни – постоянно проходили какие-то мероприятия: фестиваль искусств, неделя науки, выпускали многочисленные стенгазеты.
Я всегда учился с удовольствием, но круглым отличником не был. Хорошо помню, как расстроился из-за первой двойки. Успокоило желание учителя помочь исправить плохую оценку.
«Драгоценные мои»
– За школьную жизнь у меня было четыре учителя истории, всех помню, и до сих пор мы с радостью встречаемся. К середине основной школы я понял, что мне интересна эта наука, а дальше как-то пошло само собой.
После 9-го нас разделили по профильным классам. Я учился в универсальном – 11 «Г». Вообще, разделение на гуманитариев и знатоков точных наук – это миф. Плохое знание точных наук не делает человека гуманитарием. Ведь если ты не разбираешься и плохо понимаешь литературу или иностранный язык, автоматически не становишься биологом или физиком. Чистых физиков и лириков мало, учеба – это труд. Я помню две цитаты, которые висели у нас в школе.
В кабинете математики изречение Ломоносова: «Математику уже затем учить надо, что она ум в порядок приводит», а в кабинете русского языка и литературы цитата А. Толстого: «Обращаться с языком кое-как – значит мыслить кое-как: приблизительно, неточно, неверно». Они друг другу не только не противоречат, а скорее, дополняют. И у меня есть абсолютное ощущение, что в школе нам ставили мышление, расширяли картину мира разными способами. Понятно, что мы не всегда поддавались этому воздействию.
С 9-го по 11-й класс русский язык и литературу вела наш классный руководитель Галина Юрьевна Керимова.
У нее было важное качество, которое должно сохраняться в отношениях между учениками и педагогом. Как бы она ни сердилась на детей, как бы строго и много ни требовала – она все равно их любила. Даже когда ругалась (а мы, бывало, этого заслуживали), обращение к нам она начинала со слов «драгоценные мои», а дальше – все, что требовалось в этой ситуации.
В моем понимании это настоящая любовь учителя к ученикам: несмотря на то что сейчас они неправы, они все равно мои, они мне ценны. Она была отличным предметником и умелым педагогом, но ни один ее урок не ушел на классный час – она уважала свой предмет и свой труд.
Уроки школьные и не только
– Когда сам начинаешь преподавать, ловишь себя на мысли, что иногда реагируешь на те или иные ситуации исходя из внутренних ощущений или примера своих учителей.
Преподаватель истфака Анатолий Алексеевич Довбня читал у нас лекции и вел семинары. И целый учебный год критиковал нас: мол, недорабатываем. Но как-то уже в апреле он, уходя с семинара, не глядя ни на кого, очень тихо сказал: «Молодцы». Такой отзыв о нашей работе вызвал большой восторг, это была серьезная похвала.
У Виктора Яковлевича Филимонова была непривычная для многих манера чтения лекций и подачи материала. Он выходил и спокойным, но не монотонным голосом рассказывал. Иногда перед ним лежал листок бумаги или книга, либо читал стихи, соответствующие эпохе, цитировал документы. Все это на фоне интеллектуальной шутки. Как-то весной, когда в течение нескольких занятий нас в аудитории оставалось все меньше, он сказал: «У Гайдна есть 45-я симфония, в которой музыканты по очереди задувают свечи и уходят. В итоге остается одна скрипка и одна свеча горит… Видимо, с вами скоро будет то же самое». Он никому не грозил карами небесными, понимая, что начнется сессия и все станет на свои места. То есть не всегда ситуация требует твоей активной реакции, иногда стоит обозначить перспективу и ее реализовать. Он был замечательным педагогом – студентов «вытягивал» по максимуму, работал на развитие.
Единственная фотография с директором школы. Геннадий Васильевич Брыков вручает мне аттестат. Школа, в которой учится 2,5 тысячи детей, – гигантский механизм, управлять которым очень сложно, тем более в ситуации 80–90-х. Это вызывает большое уважение. Как Геннадий Васильевич с командой замов и учителей это делали, я не представляю. Его стараниями выстроено еще одно школьное здание – стало больше пространства. Ему всегда было интересно что-то новое. К примеру, здесь в числе первых появились компьютеры и кабинет информатики.
В 1996 году у нас в 5-м классе проходила контрольная работа по истории Древнего Египта на компьютерах. Сегодня многие скажут: а что здесь такого – дать ответы на тест. А тогда это была серьезная инновация и в определенной степени смелость: учитель истории был готов к такому эксперименту, учитель информатики написал программу, директор был уверен, что у этих нововведений есть перспектива.
Наш последний звонок. Актовый зал полон: учителя, родители, гости. Вот-вот начнется действо. Вдруг в микрофон раздается голос директора: «Дорогие гости. В зале всего 200 мест. Одиннадцатиклассников в этом году 129. У меня к вам вопрос: почему выпускники стоят?» Все, кто сидел, встали и уступили свои места.
Он обозначил ситуацию, и ему не понадобилось ничего другого, чтобы получить нужный ему результат. Это к вопросу о том, как умело руководить, чтобы тебя слушали и слышали все в школе, где главные действующие лица – дети.
Записала Ольга КОНОВАЛОВА
Фото из личного архива Дениса Миронова
