В Калужском Доме музыки представили спектакль по трогательной повести австралийского писателя Колина Тиле
Уникальность этой драматическо-пластической постановки в том, что над ней работал один человек в трех лицах. Мы поговорили с Яной Кременецкой – режиссером-постановщиком, хореографом и актрисой, сыгравшей одну из ролей в этом смелом и глубоком проекте.
ОТ ЗАМЫСЛА К ВОПЛОЩЕНИЮ
– Яна, для меня лично «Штормовой мальчик» – история о таланте, стойкости и хрупкости природы. Что вас в ней так остро зацепило, что вы взялись за постановку?
– Прочитав повесть, четко ощутила: «Я не могу это не поставить»! Для меня история гораздо глубже, чем просто призыв беречь природу. Персиваль, птица-пеликан, – это олицетворение человека, который приходит в мир, чтобы выполнить свое предназначение. Именно птице и Штормовому мальчику удается, вопреки всем препятствиям, спасти художника и убедить целый город в необходимости создания заповедника.
В спектакле затронуто много важных для меня тем: семья, связь поколений, сила таланта. Тема экологии здесь не дидактична, мы говорим о природе в целом и о человеке как ее неотъемлемой части. Бережное отношение к природе – это, в первую очередь, отношение человека к самому себе.
– Взять на себя три роли – актрисы, режиссера и хореографа – огромный вызов. Как вы пришли к такому решению? Что было самым сложным?
– Самое сложное – это невозможность увидеть спектакль со стороны. Но в этом заключается и большое преимущество. Как режиссер я четко понимаю, что должно происходить в каждой сцене, какой должна быть пластика и о чем говорит тот или иной жест. Совмещая все функции, мне проще настроить каждый элемент на единый художественный замысел.
– Расскажите о главном герое. Кто он? Как вам удается донести до зрителя его внутреннюю борьбу и силу?
– Штормовой мальчик – это олицетворение всего естественного в человеке. Как и каждый из нас от рождения, он един с природой и инстинктивно действует в ее благо. Он спасает беспомощного птенца, заботится о нем, но, понимая, что птице нужна свобода, находит в себе силы отпустить друга. Через сцену рисования мы показываем, как герой проживает боль расставания. Его сила – в искренности, доброте и таланте. Он борется до конца, и в этой борьбе растет как личность.
Актер, как и режиссер, всегда держит в голове целостную картину. Уходя за кулисы, он не перестает жить жизнью персонажа, оставаясь частью общего ритма и атмосферы. Поэтому никакого резкого «переключения» не происходит. Я, как и вся команда, – часть целого, которое мы вместе создаем.
– Как удалось найти финансы для воплощения задуманного?
– Воспользовалась тем, что являюсь членом Союза театральных деятелей. Подала заявку на стипендию для постановки. Получила одобрение, и в феврале мне были выделены средства. Также я бесконечно благодарна руководству и коллективу Калужского ТЮЗа за доверие и неоценимую поддержку в создании этого спектакля.
КАЖДЫЙ НАЙДЕТ ЧТО-ТО СВОЁ
– Какой главный посыл спектакля?
– Уверена, что каждый зритель найдет в спектакле что-то свое. Кто-то по-новому взглянет на отношения с детьми или родителями, кто-то откроет в себе смелость для творчества, а кому-то спектакль поможет пережить личную утрату. Если после финального поклона зритель выйдет из зала хоть немного изменившимся – значит, мы достигли цели.
– Хореография в спектакле играет особую роль. Как танец и пластика помогают рассказать эту историю?
– Пластика для меня – одно из самых мощных средств выражения. Я с детства занималась в детском театре балета, работала в музыкальном театре, и для меня пластика – это язык, способный передавать эмоции без слов, как язык глухонемых, где каждый жест – это слово. Пластическое решение рождается от импульса – иногда от музыки, иногда от визуального образа.
Работая с актерами, я стремлюсь к тому, чтобы каждое движение было наполнено смыслом, продолжая внутренний монолог персонажа.
– Как вы выстраивали визуальный и звуковой мир спектакля? Что было ключевым в создании атмосферы?
– Мне хотелось погрузить зрителя в мир рисунков Штормового мальчика. Я люблю рисовать углем, поэтому появилась идея с двумя ширмами из крафтовой бумаги, на которых прямо на глазах у публики появляется изображение. С помощью света и музыки мы разделяем три мира: реальный мир мальчика, мифический мир природы, где плавают люди-пеликаны, и мир памяти, где живет мама Майкла, которую ни он, ни его отец не могут отпустить.
АКТЁРСКОЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ И БАЛАНС
– Ваша героиня… Каково ее место в этой истории? В чем для вас, как для актрисы, заключается ее ключевая сцена?
– «Ты никогда не расстанешься с тем, кто живет в твоем сердце», – это слова моей героини. Она – олицетворение родительской любви, которую не может разрушить даже смерть. Ее любовь оберегает и поддерживает Майкла, помогает ему пройти через все трудности. Ключевая сцена – это момент рисования птицы, который становится связью поколений и символом того, что любовь близких остается с нами навсегда.
– Были ли моменты, когда режиссер внутри вас спорил с актрисой?
– Изначально у меня не было идеи, что персонаж мамы будет руководить птицей. Но в процессе я увидела эту глубокую связь – присутствие мамы в жизни Майкла через птицу. Так впервые в жизни попробовала себя в роли кукловода, и это стало очень органичным решением.
– Какие чувства вы испытывали, представляя эту многослойную работу зрителю?
– Было очень волнительно! У меня есть опыт работы театральным хореографом, но в роли режиссера и автора сценария я выступила впервые. «Штормовой мальчик» – моя первая большая самостоятельная работа.
– Есть ли желание снова объединить в одном лице актера, режиссера и хореографа?
– Мне очень интересно то, что находится на стыке жанров, в частности, драматическо-пластические спектакли. Премьера «Штормового мальчика» вдохновила меня на дальнейшую работу в этом направлении.
Беседовала Виктория КРОМСКАЯ
Фото автора
