На малой сцене драмтеатра теперь можно посмотреть «Письма любви», Альберта Гурни в постановке Дмитрия Бурханкина. Это бенефис Тамары Глеклер и Михаила Пахоменко, для которых театр – прежде всего живые эмоции и чувства, идущее со сцены в зал.
Драматург собрал всех звёзд
Впервые пьесу поставили на родине автора в 1988 году. Два года спустя она была номинирована на Пулитцеровскую премию. Однако престижное литературное признание в итоге досталась Огасту Уилсону за «Уроки фортепиано».
Несмотря на неудачи с литературной премией, «Письма любви», написанные умно, легко и изящно, теперь уже можно причислить к драматургической классике. В роли двух с детства и по гроб жизни друг в друга влюблённых вживались такие мировые звезды, как Лайза Минелли, Мел Гибсон, Мартин Шин, Том Хэнкс, Кристофер Уокен, Алек Болдуин, Ален Делон, Элизабет Тейлор, Кетлин Тёрнер, Сисси Спейсек, Сигурни Уивер.
В России пьеса ставилась неоднократно, и не только в столице. Однако «Любовные письма» с Олегом Табаковым и Ольгой Яковлевой, поставленные в 2000-м в «Табакерке», и спектакль под названием «Любовь. Письма» с Верой Алентовой и Владимиром Меньшовым, вышедший в 2011-м на сцене Московского драмтеатра им. А. С. Пушкина, были приняты зрителями и критикой, мягко говоря, неоднозначно.
Немногим по-доброму настроенным театроведам спектакли показались задушевными историями о любви с глубоким подтекстом. Большая часть критиков назвала эти спектакли третьесортными бродвейскими коммерческими пьесками. Однако режиссёра Дмитрия Бурханкина это не испугало и не остановило.
Всё там необычно
Прежде всего, оригинальна сама пьеса, в которой всего два персонажа – Он и Она. Два героя на протяжении двух часов читают свои письма друг другу, которые писали всю жизнь. Казалось бы, что может быть скучнее чтения писем вслух?
Сцены как таковой нет. Режиссёр развёл героев в разные концы Малой сцены. И зрителей постановщик поделил пополам: половина зала обращена к Ней, другая – к Нему. Герой и героиня сидят каждый за своим столом, а над ними на больших экранах показывают другого. Тут тебе и кино, и театр одновременно. При этом у каждой части зрителей остаются разные впечатления, поскольку театр всё же берёт верх над телевизором. Хитро придумано! Я наблюдал спектакль с Ним. Теперь мне хотелось бы посмотреть другой – женский вариант.
Талант и магнетизм
Классическое прочтение пьесы, взятое режиссёром за основу, предусматривает минимум вмешательства и атрибутики. Всё в этом спектакле зависит от таланта артистов. «Любовные письма» – это парный бенефис. Жанр, с одной стороны, старинный, почитаемый большими артистами, с другой – крайне сложный и опасный. Свалить неудачу на режиссёра не получится: взялся за гуж – не говори, что не дюж. За гуж взялись муж и жена Михаил Пахоменко и Тамара Глеклер. Два немолодых актера (обоим персонажам под семьдесят) сидят в разных концах зала друг напротив друга, разделённые зрителями, и зачитывают старые письма, адресованные друг другу начиная с восьмилетнего возраста и до гробовой, как выясняется, доски. Тамара Глеклер – Мелисса Гарднер из богатой семьи, озорная, эмоциональная, неуправляемая, с тонкой творческой натурой, девочка-девушка-женщина, художник в душе и по профессии.
Михаил Пахоменко – Эндрю Ледд, серьезный мальчик-юноша-мужчина из небогатой добропорядочной семьи среднего класса. При этом Пахоменко и Глеклер не пытаются изображать из себя детей, молодых людей, повзрослевших, в расцвете лет… Никакого искусственного перевоплощения, никакой смены декораций и костюмов – все держится исключительно на сценическом таланте и магнетизме актёров.
P. S.
Спасибо всем, кто причастен к такому театру, пропитанному внутренними психоэмоциональным током. Великолепный получился спектакль! Щемящий, нежный, с горьким привкусом. Зрители устроили овации. Я хлопал так, как будто в первый раз задумался о скоротечности бытия.
Два часа на одном дыхании
Держать более двух часов в напряжении публику – великое искусство! И тут можно сказать только одно. Пахоменко божественен, а Глеклер чертовски хороша! Следил за их игрой и тут же проматывал собственную жизнь, грустил вместе с актёрами и переживал за них, сочувствовал, то ему, то ей. Своими искренними эмоциями они втянули меня в свою игру! Не в этом ли суть и смысл настоящего театра, того самого аристотелевского «катарсиса», внутренне очищающего посредством сострадания?!
Я видел Пахоменко в кино в роли Льва Толстого, старого казака в «Тихом доне», генерала Адамова у Геннадия Полока в «Око за око» и на сцене в «Игроках» Николая Гоголя, Стариком в «Стульях» Ионеско, Королем Лир. И везде Михаил Арсентьевич разный! Ни разу не повторился! И вот новая роль
серьезного американца из добропорядочной семьи среднего класса, сделавшего блестящую карьеру или променявшего счастье на карьеру (как кому угодно). Пахоменко играет точно, сжато, скупо – под стать своему герою – дисциплинированному с детства человеку, который запрятал глубоко внутрь мечту о любви, но тем самым сохранив ее на всю жизнь и в то же время с таким количеством нюансов! Каждое письмо он читает по-разному. В отличие от эмоциональной, взрывной Глеклер-Гарднер, жестикулирующей, нервной, то сердитой, то ласковой, то свободной, то неуверенной, не находящей себе места, прячущейся под столом, Пахоменко практически весь спектакль сидит на стуле, судорожно вцепившись в письма своего героя. Но как любопытно следить за каждым его движением! Наблюдать за его глазами!
Тамара Глеклер и в «телевизоре» безумно хороша в роли взбаломошной «девочки-стихийное бедствие», творческой, свободной, пьющей, искренней, талантливой, непутевой, не находящей себе места. Глеклер играет Мелиссу изумительно, акварельно!
Он хороший, она плохая
Так почему же они так и не соединились? Письма письмами, а в жизни они практически так и не пересекаются. У нее замужество без любви, первенец, ребенок «номер два», занятия живописью. У него смерть отца, Гарвард, мысли о политике. У нее развод. У него роман, жена, дети, товарищи по партии, скандал в желтой прессе, выборы в сенат. Она умирает, а он не знает, как дальше существовать без нее. Он хороший, она плохая. Он так и не решился взять на себя ответственность. Хорошие парни часто бывают трусливыми – таким порой казался мне Эндрю-Пахоменко. А может быть, такие разные люди не совпадают не только в пространстве, но и во времени? Хорошая пьеса всегда задаёт не один вопрос.
Кстати, слов о любви в письмах очень мало. Письма служат основой для рассказа о двух параллельных судьбах, которые так легко и талантливо рисуют два больших артиста. Двухчасовой спектакль с антрактом пролетел как целая жизнь и как один миг. Наверное, это под силу только этой звездной паре!
