Память педагога-новатора Василия Порфирьевича Вахтерова будет увековечена в одном из новых микрорайонов
Он создал авторскую гуманистическую систему образования – «новую педагогику». Всю свою творческую жизнь посвятил введению всеобщего начального обучения, создал уникальные учебные книги для начальной школы, а по его «Русскому букварю», выдержавшему до Октябрьской революции 118 изданий, без преувеличения, училась вся Россия.
Арзамасский Ломоносов
Василий Вахтеров родился в 1853 году в Арзамасе, в семье Пестровских – выходцев из сельских дьячков. Вахтеровыми их прозвали по должности отца – вахтера здания духовного правления. Прозвище со временем стало фамилией. Вахтеров вспоминал, что отец, человек, щедро одарённый природой, начитанный, незаурядный, «с ярким темпераментом, с большой фантазией», сгубил себя гордыней, несбыточными химерами и пьянством. Переживания детства, страх и боль за мать и младших сестер наложили отпечаток на психику Василия: больше всего он боялся оказать давление на кого-нибудь и горячо защищал свободу личности ребёнка, не умеющего ещё постоять за себя. Огромное духовное влияние оказывала на маленького Василия его мать Надежда Андреевна, женщина необыкновенной доброты и душевной щедрости.
Жили Вахтеровы бедно. Для простого человека в то время выйти из бедности значило получить образование. Отец отдал восьмилетнего сына в Арзамасское духовное училище при мужском монастыре. Там он изучает грамматику, арифметику, закон Божий, латинский, греческий и церковнославянский языки, любимым занятием становится чтение.
«Я глотал книги с жадностью, со страстью умственно голодного человека. Это была какая-то всепоглощающая мания. Наиболее сильные эмоции и настроения вызваны были Гоголем. Полные сверхъестественных событий, фантастических приключений и чудес «Вий» и «Страшная месть» Гоголя произвели на меня такое жестокое действие, что я замирал от ужаса при их чтении: я видел, слышал, осязал всю эту фантасмагорию устрашающих образов, а затем в течение нескольких дней видел во сне отрывки из прочитанного и вскакивал от страха. Необычайные характеры и изумительные приключения, описанные в «Тарасе Бульбе», вызывали большой подъем и воображения, и мысли», – писал он в воспоминаниях. А когда ему посчастливилось заполучить роман А. Дюма «Монте-Кристо», то у будущего педагога-просветителя появился первый опыт распространения книги «в народ» – ее прочитали все его грамотные соседи. «Книги раскрыли передо мной совершенно новый мир, полный самого живого интереса, о котором я не имел до того времени ни малейшего понятия. Из идей, усвоенных мною тогда, наиболее яркое впечатление произвела мысль, что рай не позади нас, а впереди, что это рай не Адама и Евы, а рай всего человечества, которое в лице лучших своих сынов работает над осуществлением царства добра и правды не на том свете, а на этом».
В 1867 году непреодолимая тяга к самообразованию побудила 13‑летнего подростка пешком отправиться в Нижний Новгород, чтобы поступить в духовную семинарию. Юноша был беззаветно предан идее, что «грамота и культура помогут изгнать из жизни крестьян беспросветную нужду и невежество». Девятнадцатилетний Василий оставил семинарию (нарушив волю отца), сдал экзамены на народного учителя и в 1872 г. получил назначение в Васильсурское городское начальное училище. Работу народного учителя он рассматривал как «миссию, не имеющую себе равной по своему значению».
Молодого педагога очень любили дети – он относился к своим воспитанникам как к товарищам и никогда не наказывал. Современники отмечали его необыкновенно интересные уроки. Живое творчество учителя, индивидуальный подход, познавательная активность учеников, следование их запросам – вот некоторые идеи, на которых педагог основывал обучение для повышения мотивации учения детей, развития их любознательности.
Своя мечта, свой идеал
В 1874 году Василий Вахтеров окончил курсы при Московском учительском институте и получил назначение в одно из училищ Смоленской губернии. Шесть лет работал учителем, а затем в течение 15 лет – инспектором народных училищ.
Об этом периоде жизни Вахтерова его жена позднее писала: «Считается, что основным настроением людей поколения «восьмидесятников» было отсутствие у них мечты, идеала, потерпевших крах в предшествующие годы. Отсюда эти упадочные настроения, «хмурые люди» Чехова, бессолнечные пейзажи Левитана, увлечение Шопенгауэром, уход от реальной жизни. У Василия Порфирьевича ни в годы его учительства (когда он свято верил в несокрушимую силу просвещения), ни позднее (когда рамки его работы раздвинулись и он получил место инспектора народных училищ Смоленской губернии) не было такого настроения. У него была и своя мечта, и свой идеал. И была огромная вера в то, что надо неустанно работать. Условия времени подсказывали ему, куда надо направить свою энергию. Он знал, что надо было оберегать школу от нападок, на нее направленных, бороться со школой церковноприходской и ее защитниками, распространять просвещение всеми путями и средствами, потому что, по его мысли, спасение было только в этом. И надо, следовательно, как можно шире ставить вопросы народного образования, потому что оно одно может вывести даровитый народ из тупика жизни. Не революционер по природе, а верный и стойкий работник культуры – он так думал и так верил».
Его работоспособность была поразительна: рабочий день длился нередко 18 часов. Инспекторский участок Вахтерова – огромная территория четырех уездов Смоленской губернии. Надо было проявить незаурядную энергию, чтобы в течение краткого учебного времени хотя бы объехать все школы. Но его инспекторских посещений, вопреки обычаю, учителя ждали.
Е. А. Карасева, местная учительница, вспоминает посещение ее школы: «Обыкновенно, – пишет она, – при всяких инспекторских ревизиях возникает желание показать лучшие стороны своей работы, одним словом, показать товар лицом. И я не была чужда этого, но с Василием Порфирьевичем дело обстояло иначе. От него не только не являлось желание скрыть что-нибудь, а наоборот, хотелось поделиться своими недочетами, обратить его внимание на все недостатки в работе, в надежде, что он научит, поможет, направит и даст нужные указания».
В течение всей жизни у Василия Порфирьевича сохранилось доброжелательное отношение к учительству: этот круг людей был особенно дорог и всегда понятен ему.
И о его правах, о его положении, о свободе его педагогического творчества, равно как и об его объединении как залоге силы, он всегда усиленно думал и заботился. По меткому замечанию одного из его современников, «в запуганном, забитом деревенском учителе глухой провинции в мрачные 80-е гг. он стремился поднять чувство собственного достоинства, поднять бодрость, веру в себя. В это время еще нет в помине учительской пенсии, и он возбуждает этот вопрос среди земцев; в это время запрещаются учительские съезды, ставит вопрос на земском собрании об учительских курсах. В инспекторской канцелярии В. П. Вахтерова всегда было много посетителей, и не только по делам службы: к нему шли и земцы, и местные интеллигенты как к консультанту по самым разнообразным вопросам; никакое культурно-просветительное дело не начиналось без того, чтобы организаторы его не использовали опыта и знаний Вахтерова, не подкрепили своих намерений и планов огнем его живого оптимизма. Полна народу была и его квартира –
проходной двор, как шутя называл ее кто-то. Он был каким-то магнитом для местных сил. Иные называли его еще «будильником».
«Школа великолепная, занимаюсь всласть»
Обязанный своим развитием в годы отрочества и юности чтению книг, зрелый Вахтеров безгранично верил в силу книги и самообразования. Он много говорит о необходимости поднять грамотность народа и ввести всеобщее обязательное начальное обучение. В. П. Вахтеров разработал систему законодательных, материально-хозяйственных и организационно-педагогических мероприятий. В то время подход, предложенный педагогом, мог реально приблизить введение всеобщего школьного обучения. Но всеобщее начальное обучение в стране повсеместно было введено лишь в 30-х годах ХХ века.
Василий Порфирьевич – один из ярких представителей «новой русской педагогики», которая по-новому рассматривала и личность ребёнка, и взаимоотношения между учителем и учеником. Позиции В. Вахтерова в построении учебно-воспитательного процесса были ориентированы на «самоценность ребёнка как уникального явления, как личности, способной к самовыражению и саморазвитию, школьное образование должно быть достаточно эластично, чтобы давать простор здоровым, ясно выраженным индивидуальным особенностям каждого ученика…»
В одной из глав «Основ новой педагогики» учёный отмечал: «Найти своё призвание – это значит найти своё настоящее место в мире людей, найти свой любимый путь, обеспечить себе наиболее успешную и плодотворную работу, найти русло, являющееся самым естественным и удобным для проявления нашей творческой энергии». Василий Порфирьевич, безусловно, нашёл своё призвание и выбрал свой жизненный путь – путь непрестанной внутренней духовной работы и самообразования, путь творца, путь служения народу и просвещению.
В 1896 году Вахтеров вынужден был уйти в отставку, так как департамент полиции квалифицировал его деятельность как «прикрытие среди учителей Москвы неблагонадёжного элемента». Он читает лекции на учительских курсах в Курске, Саратове, Херсоне, Елабуге, Костроме, Новгороде, и других городах.
Но вот учительское письмо из Армавира, где им была прочтена такая одиночная лекция. Лектор уехал, а учителя, собравшись, обмениваются впечатлениями. «Сколько горячих опоров, сколько новых вопросов, – пишет ему учитель, –
мы беседовали об отдельных пунктах вашей лекции: как в наших школах провести наглядность, как мы должны давать пищу детскому воображению, в форме каких занятий может проявиться детское творчество. Мысль вашей лекции, что юность – это время пробуждения лучших сторон человеческой натуры, заставила нас задуматься над вопросом, как можем мы воспользоваться этим периодом в жизни наших учеников, как нужно поставить для этого чтение книг в библиотеке и т. д. Ваш урок, который очаровал всех, но многих привел в недоумение, мы старались рассмотреть со стороны ходячих рутинных, хотя и проникнутых благими намерениями, теорий, но владеющих мертвыми средствами. Получалось у нас много натяжек. Но из затруднения нас вывели дети. Они явились к учителю и стали просить его, чтобы он занимался с ними, чтобы он ответил на их вопросы, которые мучают их теперь: о солнце, о земле, о воздухе. Да, мы поняли тогда, что при сократическом методе урок заканчивают сами ученики, а закругленный учителем урок не возбуждает в детях любознательности».
В. Морозова, владелица фабрики в Твери, пригласила В. П. Вахтерова заведовать педагогической частью в ее большой школе при Тверской мануфактуре. Огромная, многолюдная, отлично оборудованная школа, с прекрасно подобранным коллективом учащих, полная возможность в качестве инспектора классов работать без помех – все это не могло не увлечь Василия Порфирьевича. Разобщенный со школой с момента своей отставки, он чувствовал в этом отношении большую пустоту. Он был доволен. «Школа великолепная, – писал он жене, – занимаюсь всласть. А то очень уж одолела меня тоска по школе. Делаю педагогические опыты».
В 1903 году его арестовали за якобы противоправительственную агитацию в школе и среди рабочих и выслали в Новгородскую губернию. Через год он возвращается в Москву, но к педагогической деятельности не допускается. Много занимается общественной работой. Принимает участие в учреждении Всероссийского учительского союза, становится одним из организаторов Всероссийского съезда по вопросам народного образования, Первого Всероссийского съезда преподавателей русского языка. Февральская революция 1917 года оживила его надежды на скорое осуществление идеи всеобщего обязательного обучения, он входит в состав Государственного комитета по народному образованию. После Октябрьской революции народный комиссариат просвещения РСФСР рекомендовал «Русский букварь» и «Мир в рассказах для детей» Василия Порфирьевича Вахтерова к использованию в школах.
В этот период педагог работал над совершенствованием своих учебных книг, преподавал на красноармейских курсах по ликвидации неграмотности, на курсах по подготовке учителей, был лектором педагогического факультета МГУ, в 1918 году работал сотрудником Калужского уездного отделения народного образования. К сожалению, осуществить многое из задуманного ему не удалось.
Сердце учителя
Вскоре после своей отставки В. П. Вахтеров много сотрудничал с издательством Сытина, предложившего ему редактирование народных изданий. На юбилей его педагогической деятельности издательство ассигновало капитал в 40 тысяч на устройство библиотек имени Вахтерова, предоставив ему право распределения этих денег. Были определены условия: на городскую библиотеку выдавалась тысяча рублей, на сельскую – от 250 до 500 с предложением ее дальнейшее содержание производить из местных средств. Всего библиотек по России было устроено более 20.
Последний год жизни он провел так же, как и раньше: читал лекции в университете и на курсах, писал статьи, редактировал педагогические труды. Заходили к нему изредка провинциальные учителя, не знавшие лично Василия Порфирьевича, бывавшие в Москве проездом. Вот как один из них описывает свое посещение:
«Темная узкая прихожая. Дверь. Я постучал. Дверь отворилась, и на пороге стоял человек в сером пиджаке и в валенках. Он слегка покашливал. Спрашиваю: могу ли я видеть Вахтерова? Вместо ответа он приглашает меня войти: «Чему могу служить?» Оказалось, это и был сам
В. П. Вахтеров, которого я ожидал встретить, как профессора-методиста, в блеске его величия, в богато обставленном рабочем кабинете. На самом же деле передо мной стоял человек в простой, скромной обстановке. Комната, в которую он ввел меня, была перегорожена ширмою на две половины.
В одной стоял стол, в другой – кровать. Сели мы у стола. Времени у меня было мало. Вахтеров особенно интересовался жизнью провинциальной школы. Нужно было видеть,
с каким вниманием слушал он мои ответы на его вопросы и тут же делал себе в тетрадку какие-то заметки. На прощанье мы выразили пожелание еще встретиться, но, увы, это осталось пожеланием. Не прошло и года после моей встречи с Василием Порфирьевичем, как его не стало. Он умер. Умер тот, чье имя заставляло радостно биться сердце каждого честного русского учителя».
Министр образования и науки Калужской области Александр Аникеев:
– Василий Порфирьевич Вахтеров – это один из столпов отечественной педагогики. Не только выдающийся практик, разработавший эффективную методику обучения грамоте, но и теоретик, выдвинувший многие актуальные для современности идеи развития народного образования. Всю свою жизнь он работал над воплощением этих идей.
Мысль увековечить память Василия Порфирьевича в Калуге возникла в Год педагога и наставника не случайно. Его жизнь была тесно связана с Калужским краем. С 1881-го по 1896 год он служил инспектором народных училищ Смоленской губернии, руководя деятельностью земских школ, в том числе в Юхновском уезде, входившем тогда в состав Смоленской губернии, за что снискал искреннее уважение его жителей. В 1909 году он купил дачу на берегу Оки недалеко от деревни Новолоки (ныне Ферзиковский район). Всю свою жизнь помогал здешней школе, на свои средства возвел пристройку, оборудовал учебные кабинеты, создал школьную библиотеку, подарив книги, а также школьный педагогический музей. При школе также были разбиты парк и сад с редкими растениями. Василий Порфирьевич и его жена преподавали здесь. В 1918 году он работал сотрудником Калужского уездного отдела народного образования.
Мы считаем, что память этого выдающегося человека, внесшего большой вклад в развитие отечественной педагогики, должна быть увековечена. Я благодарю городские власти Калуги за поддержку нашего начинания. Думаю, что следующим логичным шагом была бы установка памятника Вахтерову и присвоение его имени одной из наших школ.
Ольга Коновалова
Фото из открытых источников
