Посвящается памяти Марии Михайловны Савкиной
(16.04.1921–09.10.1970).
Выпускники Калужского педучилища. Калуга, 1939 г. Щербакова Мария Михайловна – вторая слева в первом ряду. Савкин (Савельев) Михаил Фёдорович – крайний справа во втором ряду.
Мысли о прошлом
Уроки истории в Сильковской сельской школе вела наша мама – Савкина Мария Михайловна. В девичестве – Маруся Щербакова. Так её называл и наш отец – Савкин Михаил Фёдорович, когда учился с ней в одном классе Калужского педучилища в 1936–1939 годах. Потом он вёл у нас русский язык, литературу и изобразительное искусство (будучи директором школы). Отец оставил литературные воспоминания, опубликованные в газетах и его небольшой книжке «Мысли о прошлом». От мамы сохранились заботливые семейные письма, но ещё – деревенская летопись – альбом, заполненный родным аккуратным почерком. В сравнении с кипами книг по истории, которые окружали нас в домашнем детстве, деревенские записки совсем невелики.
Накануне 41-го
Родители поженились уже после войны. А в 1939 году, после окончания училища, когда с учителей сняли бронь, отца вместе со старшим братом призвали в армию. Он служил в Западной Украине, и уже 26 июня 1941 года командиром танка принял участие в первом сражении под Радеховом (за что получил в Кремле орден Красной Звезды). Но, как писал в своих воспоминаниях его брат и однополчанин Иван Фёдорович, «враг тогда оказался сильнее – пришлось отступать на восток». Танкисты сдерживали натиск фашистов под Белой Церковью, обороняли Киев, в Черкассах переправились через Днепр. Далее был танковый десант в тыл врага под Брянском, переброска под Курск, потом под Тулу. Мама после училища вела начальные классы в соседнем Борищево (родина знаменитого Семёна Челюскина), а с 1941-го – в Сильково.
Семья Щербаковых. Сильково, 1933 г. Самая ранняя из имеющихся фотографий Маруси Щербаковой (крайняя слева). Рядом – отец, Щербаков Михаил Зиновеевич, с сыном Николаем. Правее – мать, Щербакова (Коврова) Наталия Фроловна, с дочерью Екатериной и золовкой Анной Зиновеевной.
Невесёлые глаза
С началом войны в семье остались только женщины (в их числе младшие сестры – Екатерина, Анна и Елена) да 12-летний братишка Николай. Тётушка Анна Михайловна рассказывала, что наша мама сразу же начала проситься на фронт, однако военком напомнил ей, что учителя нужны в тылу. Между тем линия фронта приближалась к Калуге, и всех, кто мог орудовать лопатой, мобилизовали на укрепление линии обороны – на дальних подступах к Москве. В конце сентября началось строительство оборонительных сооружений и под Борищевом… Как-то в детстве мы проезжали на мотоцикле с отцом и мамой в сторону Воротынска. И обратили внимание на канаву, выкопанную по краю оврага. Мама вспомнила: «Осенью 1941-го мы копали здесь противотанковый ров. А немцы прошли в другом месте». Но она не любила говорить о том тяжёлом времени. И когда вспоминала о нём, у неё были невесёлые глаза.
Немцы
По рассказам нашей бабушки, деревенские девчата вернулись с укреплений ночью 9 октября, перед тем как в деревню вошли немцы. Несколько суток мама приходила в себя, будучи как тень, на грани физического истощения. Бабушка Наталья запирала дочь в отдельный чулан, где та спала и ела. Мама была красивой голубоглазой шатенкой, и родные боялись, что немцы обратят на неё внимание. Так оно и произошло.
Тётушка Елена Михайловна (в замужестве Березина) вспоминает: «Наши, отступая, раздали зерно колхозникам. И у матери в сенях под лестницей стояла большая кадушка с пшеницей. Когда немцы открыли кадку и увидели зерно, они заорали на нашу мать: «Матка, пу!» (мне тогда 10 лет было). Маруся испугалась за неё и выскочила из своей половины. Солдаты обалдели и забыли про кадушку, увидав такую красавицу… По счастью, в училище Маруся хорошо освоила немецкий язык, заговорила с ними, и всё обошлось». А бабушка Наталья рассказывала, как немец посадил её дочь на скамейку, а сам сидел напротив, буквально разинув рот, и смотрел на неё. О чём он думал, кого вспоминал в те минуты?
Особисты
По словам тётушки, немецкие солдаты, попавшие в Сильково, были «нормальные». Это был патруль, который охранял соседний «большак». Одному было 29, а второму – около 25 лет. Однажды старший сказал: «Гитлер войну проиграл», хотя ещё не состоялась битва под Москвой.
Присутствие такого патруля в деревне не слишком мешало селянам оказывать помощь нашей армии. Во время оккупации многие военные выходили из окружения через Сильково в Корекозево. Ночами ребята-подростки (и Коля Щербаков) выводили обозы и раненых. Сопровождали их на лыжах, через луг и по льду Оки в корекозевский лес. Один красноармеец (родом из Челябинска) застрял в деревне, не смог пройти под Корекозево. Он помогал в хозяйстве, и женщинам удавалось прятать его от немцев. Как рассказывает Елена Михайловна: «После освобождения от оккупантов пришли из особого отдела, стали угрожать расстрелом за дезертирство, а наша мать закрыла его: «Хочешь стрелять – стреляй!» Тут ещё я, малолетка, ору… Особисты отступились (потом тот солдат прислал нам письмо с фронта).
Сёстры Щербаковы: Мария Савкина и Екатерина Родькина, Анна Амелина и Елена Березина. Сильково, 1948 г.
Предатель
Приезжали и другие военные, в белых полушубках. С ними была женщина. Ночью солдаты спали в избе, командир работал с документами. Бдительная Наталья Фроловна сторожила спящую Марусю, а он успокаивал: «Мамаша, не волнуйтесь, идите спать – я на неё просто смотрю».
Утром нужно было показать военным дорогу. Мария Михайловна у нас героиня, она на лыжи: «Я пойду!» А командир говорит: «Сиди, не твоё дело!»
С ними поехал Ваня Новиков (жил через дом от нас), остался на фронте и погиб. А нашу деревню 25 декабря освободила конная армия Белова. Калуга ещё была занята немцами, и через нас летели реактивные снаряды – страшные огненные шары.
Когда наши захватили комендатуру в Перемышле и подняли немецкие расстрельные списки – одной из первых в списке оказалась Маруся… Сведения подал староста – единственный деревенский предатель. После его расстреляли».
Письма
До окончательной Победы было ещё далеко, а с фронта в Сильково продолжали приходить письма. Отца заботливо поддерживал старший брат Иван Фёдорович, издалека налаживая родственные связи, беспокоясь и о своей больной матери (нашей бабушке Дарье Николаевне).
24 марта 1943 г.
Здравствуй, Маруся! Привет из далёкого края… Получил от Вас письмо. Отвечаю. Миша жив и здоров, вместе со мной. Не писал, был в дороге. Жди от него писем. Я прошу Вас, напишите несколько строк до нашего дома, там дела пока неважные, нужно немного успокоить. Но что поделать. Адрес наш домашний знаете, так и напишите на маму. Пока всё. Привет. Ждём от Вас писем. Михаил очень скучает о Вас, но война всему вина и причина. Пока, крепко жму руку. Ваня.
Отец демобилизовался 15 января 1946 года, пройдя от Тулы через Курскую дугу, форсирование Днепра, освобождение городов Житомир, Холм, Кросино, Краков. Через Чехословакию в Венгрию – Будапешт, Дебрецен, Сольнок, Тёрёксентмиклош и даже совершив переброску до Оренбурга в направлении Дальнего Востока. В Сильково он прибыл со снарядным ящиком вместо чемодана. Эта реликвия и теперь хранится в доме сына.
Савкин Михаил Фёдорович накануне войны.
Щербаковы/Савкины
В 1946 году Маруся Щербакова вышла замуж и стала Савкиной. Мамин отец Михаил Зиновеевич не вернулся с войны, пропав без вести. Так наш отец принял хозяйство, взяв ответственность за большой женский коллектив (первыми детьми у родителей тоже стали девочки – наши сёстры Елизавета и Татьяна). Позже Савкин Михаил Федорович стал директором школы. Так начиналась история нашей семьи. И уже строилась новая история деревни, советской страны и всего послевоенного мира. А мама вела уроки истории в нашей деревенской школе. Ночами вместе с отцом проверяла тетради, готовила планы. Разноликие учебники постепенно заполняли наш дом: история СССР, Древнего мира, Средних веков, Новая история.
Молодые супруги Савкины с дочерью Елизаветой. Сильково, 1948 г.
Жизненная позиция
Одновременно появилась и краткая история деревни Сильково. В этой истории не рассказано только о том, как Мария Михайловна Савкина чередовала общественные заботы с домашними – в том числе рождением и воспитанием четверых детей (за дочерями появилась двойня долгожданных сыновей). Мама умела очень многое и научила нас всему, что знала сама. К примеру, она ловко перешивала для детей старые вещи и шила новые платья не только для дочерей, но и для всех знакомых.
Наша сестра Татьяна вспоминает: «Однажды в соседней деревне Татьево случился пожар, и семья погорельцев осталась ни с чем. Мальчику по возрасту надо было идти в первый класс, и его мать переживала, что сына не в чем вести в школу. Тогда мама, не раздумывая, из своей ткани сшила первокласснику рубашку». А сестре Елизавете татьевская подруга Мария Прокошина рассказывала, как они вместе с нашей мамой ходили за грибами. «В лесу им встретилась женщина, она сидела и плакала – сыновей не в чем вести в школу. Мама и для них сшила рубашки и брюки.
В отличие от наших родителей, которые получали зарплату, колхозники работали «за палочки» (трудодни). И мама постоянно выручала соседей деньгами. Это была ее жизненная позиция. Она всегда была готова помочь другим и этому учила нас – своих детей».
Историю деревни Сильково, составленную её уроженкой, нашей мамой – Марией Савкиной, мы предлагаем почитать в «оригинале». Надеемся, что аккуратный мамин почерк позволит различить и даты, и фамилии, и названия…
Сергей САВКИН, инженер, г. Калуга. Константин САВКИН, архитектор, г. Москва
