А давайте начнем наступивший новый год с того, как называют месяцы в разных славянских землях. И откуда эти названия пошли. Будет занятие на целый год. Сегодня про январь и ушедший декабрь.
Как назывался январь в древнерусском языке, мы не знаем. Наверное, и не узнаем уже никогда. Об этом можно только гадать, да никто не угадает. Потому что никаких следов древнего названия не сохранилось. Ни в говорах, ни в письменных источниках. Даже в берестяных грамотах не встречаем. Старинные названия месяцев есть лишь в книгах богослужебных. Самая древняя – Остромирово Евангелие, переписанное с болгарского источника в 1057 году:
«Месяца енуара просиньца рекомааго».
Традиционно считается, что в этом фрагменте переписчик дьякон Григорий специально указал древнерусское название, чтобы сопоставить с принятыми в книжной традиции. Однако некоторые историки думают, что слово просинец все же старославянское, потому что никаких отступлений на древнерусском языке в Остромировом Евангелии не замечено, а следовательно и просинец слово не древнерусское, а старославянское.
То, что просинец не совсем общеславянское название, а скорее всего, действительно заимствовано из старославянского, подтверждается и названиями января в других славянских языках. Например, в украинском и хорватском – сiчень, siječanj в белорусском и польском – студзень, styczeń, в македонском – коложег, а в чешском и вовсе leden. И только в словенском языке – prosinec. Такой разнобой понятен.
«Славяне дали месяцам свои названия сообразно с явлениями природы или сельскохозяйственными занятиями. Поэтому эти названия не могли быть единообразными в землях, лежащих в различном климате», – писал филолог и историк Дмитрий Иванович Языков в статье, посвященной истории названия времен года у славянских народов.
Просинец – однокоренное со словом синий. И, видимо, означает время зимнего солнцестояния, когда день начинает прибавляться, а ночь сокращаться. А это – конец декабря. Синее небо все чаще проглядывает сквозь облака. Такое, конечно, больше характерно для января, но старт обновлению дает декабрь. И кстати, поэтому, наверное, чехи и хорваты именно декабрь называют просинцем.
Обратим внимание, что языки, где январь или декабрь называется просинцем, либо южнославянские, как словенский и хорватский, либо испытавшие в древности в период обретения письменности сильное влияние старославянского. Как, например, чешский. Вспомним, что миссия славянских просветителей по проповеди христианства и распространению письменности началась в IX веке с Моравии, благодаря чему появился церковнославянский язык моравско-чешского извода.
Из этой группы выпали болгарский, сербский и македонский языки, самые близкие родственники солунского диалекта, который лег в основу старославянского языка. Впрочем, в Северной Македонии в официальном употреблении греко-латинские названия, а в разговорной живой речи, в основном в сельской местности, используются и народные, пришедшие из глубокой древности.
Откуда же у украинцев и македонцев сичень и коложег, для называния января? Говорят, такое название – след подсечно-огневого земледелия: секли и жгли деревья с кустарником, готовили поля к севу.
С декабрем та же чехарда. Древнерусский студень, украинский и словенский грудень, белорусский снежань, македонский снежник.
У белорусских названий особая история. Видимо, когда-то в западных диалектах древнерусского языка, а потом и в старобелорусском языке, тоже были свои названия для каждого месяца, но совсем не обязательно, что именно такие, как в современном белорусском. В письменных документах, которых много сохранилось от Великого княжества Литовского, официальным языком которого как раз и был западно-русский диалект (старобелорусский язык), мы встречаем греко-латинские названия.
И только в месяцеслове «Малой подорожной книжицы», изданной в 1522 году великим просветителем Франциском Скориной, январь – прасинець, а в «Хронологии» писавшего на старобелорусском и польском поэта Андрея Римши, изданной шестьюдесятью годами позже – просинецъ. Нам интересны в первую очередь названия месяцев у Римши, они-то могут как раз указывать на исконные древнерусские названия. Значит, просинец мог быть и в древнеруссском языке. Но все-таки не факт. Других-то свидетельств нет.
И в современном белорусском нет просинца, а есть снежань. В нашем распоряжении оказалась интереснейшая подборка номеров издававшейся в начале XX века белорусской газеты «Наша нiва». Каково же было мое удивление, когда я обнаружил в декабрьских номерах 1907 и 1908 годов декабрь – грудзень, а начиная с 1909 года – уже снежань! Вывод только один – окончательно названия месяцев в современном белорусском языке сложились лишь в начале XX века.
С этимологией снежаня и снежника все ясно, как и с этимологией студня. Но что такое грудень? Между прочим, в «Повести временных лет» грудень не декабрь, а ноябрь:
«…по грудну пути бѣ бо тогда мць груденъ рекше ноябрь»
Грудень пошел от груды. Грунтовая дорога в конце осени – начале зимы покрывается смерзшимися комьями земли – грудами. Возможно, смещение от ноября к декабрю связано с разницей погодных условий. Где-то морозы наступали раньше, где-то позже.
А древний студень оставил-таки след в некоторых русских говорах. Студень – декабрь встречаем в говорах Орловской губернии. Впрочем, в тех же орловских землях кое-кто студнем называл и январь. Как и в Польше с Белоруссией.
Впереди нас ждет лютый. Тоже загадочная история. Но об этом 2 февраля. Не пропустите!
Окунувшись в море средневековых текстов и научных работ славистов разных стран, и на время вынырнув оттуда, хочу выразить особую благодарность Евгению Вараксе, обратившему мое внимание на некоторые интереснейшие источники, посвященные белорусским наименованиям месяцев.
