Роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова «12 стульев» инсценировал и поставил главный режиссер театра Роберт Манукян. Премьера прошла с аншлагом.
В атмосферу 20-х годов прошлого века публику стали погружать еще до начала спектакля и даже в антракте не позволили из нее вынырнуть. В зеркальном фойе чумазый мальчишка раздавал свежий «Театральный вестник». Под кумачовым транспарантом «Искусство принадлежит…» звучали хиты тех лет. Директор театра Александр Кривовичев провел аукцион в пользу жителей Донбасса, задорого продав vip-гостям стул – почти такой же, как его двенадцать собратьев на сцене. Игра в аукцион со зрителями повторилась в зале.
На пароходе музыка играет
Декорация нижегородского художника Бориса Шлямина прозрачно намекает на путешествие, в которое отправляются главные герои: пароход с большой трубой, капитанской рубкой, каютами и трапами. Свет, реквизит, немного воображения – и пароход превращается в дом Старсобеса, концертную площадку или в неприступную скалу, на которую взбежал, спасаясь от Бендера, обезумевший отец Федор.
Начавшийся в фойе концерт продолжается весь спектакль. Выступают певцы и певицы с замысловатыми псевдонимами. Цыганки увлекают в свой хоровод Ипполита Матвеевича и даже самого Евгения Петрова. Неистово отплясывают стройные флэпперы в ярких платьях. Танцуют Остап с мадам Грицацуевой и Эллочка Щукина с юмористом Изнуренковым, которого режиссер сделал поклонником «людоедки». Праздник, да и только!
Нестандартный Бендер
«Жора, подержи мой макинтош», – поет Остап, отбиваясь от наглых беспризорников и почему-то забывая в этот момент коронную фразу про ключ от квартиры, где деньги лежат. Бендер Игоря Кумицкого не так уж далеко ушел от уличных мальчишек. Знакомство с Воробьяниновым он начинает с карманной кражи: приобняв бывшего предводителя дворянства, незаметно вытаскивает у него паспорт.
Остап постоянно забывает и путает имена и фамилии – то ли от величайшего презрения к людям, то ли по рассеянности, необычной для находчивого и хваткого великого комбинатора. Воробьянинова он весь спектакль хамовато зовет папашей.
Герой Ильфа и Петрова – мужественный красавец, которого любили «домашние хозяйки, домашние работницы, вдовы и даже одна женщина – зубной техник». В спектакле же Эллочка-людоедка (в день премьеры ее роль исполнила Анастасия Семесенко) попросту засыпает во время разговора с ним. Изголодавшаяся мадам Грицацуева (Светлана Никифорова) ловит Остапа ручкой зонтика, будто рыбу на крючок, а он нехотя снисходит до нее. Прямо по-пушкински: «Чем меньше женщину мы любим…»
Пожалуй, ни один спектакль с участием Игоря Кумицкого не обходится без «фирменного» общения с публикой, столь любимого его поклонниками. Ну и сам бог велел порадовать калужан всякими забавными мелочами вроде замены Моршанска на Мосальск.
Киса и другие
Выбор Владимира Прудникова на роль Кисы Воробьянинова – тоже необычное режиссерское решение. Статный артист на сцене превращается во вздорного старика, говорит «не своим» голосом – грубым, хриплым. Бросаются в глаза цитаты из фильмов, например знаменитое папановское «да… уж». К концу спектакля Киса заметно дряхлеет: горбится, ходит, приволакивая ноги. Видно, как нелегко далась ему погоня за бриллиантами, к которой он относится со звериной серьезностью.
Авторов романа «12 стульев» играют Дмитрий Денисов и Кирилл Бессонов. Ильф и Петров не просто рассказчики и наблюдатели. Они в гуще событий, особенно Петров-Бессонов: он напивается с Кисой, пляшет с цыганами, играет в шахматы в Васюках и читает вместе с Катериной Александровной письма отца Федора.
В спектакле много гротескных и даже откровенно карикатурных образов. Старухи из дома Старсобеса в одинаковых тельняшках и закрывающих глаза платках мертвой хваткой вцепляются в Остапа, чтобы рассказать, как их обижают и обирают. Одноглазые шахматисты хором выкрикивают: «Васюки!» Супруга инженера Брунса в спектакле предстает воинственной революционеркой в красной косынке. Энергичные санитары уносят за сцену мертвых и сумасшедших.
Великий кормчий
В финале неожиданно появляется товарищ Сталин – в этой маленькой роли на сцену вышел режиссер Роберт Манукян. Ильф и Петров четко, по-военному, докладывают ему о судьбе сокровищ, которые превратились в новый клуб, став народным достоянием. Вот и встретились два мира, о которых авторы писали в «Золотом теленке». Над сценой – транспаранты с неоконченными, как будто полузабытыми советскими лозунгами. Под «Марш энтузиастов» артисты выходят на поклон. Все, товарищи, шутки кончилось. Через какие-то 10 лет персонажам Ильфа и Петрова предстоит пережить (или не пережить) великий террор и великую войну. Но это уже другая история.
Екатерина Шевелева. Фото Вадима Рыбакова
