Почему интерес к русскому народному костюму постоянно растет
Об этом мы поговорили с Юлией Блавдзевич, историком и этнографом, старшим научным сотрудником Музея ивановского ситца, экспертом исторической комиссии фестиваля «Куликово поле». В Калуге на недавнем «УграФесте» Юлия выступила с лекциями «Занимательное текстилеведение» и «Платочные истории», которые очень заинтересовали зрителей.
SONY DSC
Прикоснуться к истокам
– Юлия, как вы думаете, что приводит людей на ваши лекции?
– Интерес к родной истории связан с тем, что нам хочется быть частью чего-то целого, великого, того, что жило до нас и будет жить после. В интернете море противоречивой информации, и надо на что-то опереться, чтобы разобраться, сформировать свой взгляд. Такой точкой опоры становится музей. Ко мне приходят именно как к сотруднику музея.
– Знание истории, в том числе истории костюма, имеет какое-то значение для нашей повседневной жизни?
– Проект «Платочные истории» как раз об этом: мы предлагаем внедрять исторические элементы в повседневный образ, в современные коллекции одежды. Иногда даже делаем скидки посетительницам Музея ивановского ситца, которые приходят на наши мероприятия в платках.
На «УграФесте» мы делали зрительницам прически и примеряли исторические головные уборы. Все видели, как платок преображает лицо, меняет самоощущение женщины. Я постоянно ношу платки и на голове, и на шее. Очень люблю валяные вещи – шапки, варежки, могу включить в свой повседневный костюм что-то сотканное в традиционных техниках, например пояс. Были случаи, когда я выходила «в люди», надев платье, которое составляет часть исторического костюма. И оно выглядело интересно, актуально и современно.
Не имеют отношения к культуре
– Вы проводите лекции и семинары для руководителей народных хоров и танцевальных коллективов. Какие ошибки в сценическом костюме вам чаще всего бросаются в глаза?
– Я собираю работников культуры, и мы с ними учимся кроить и шить костюм по тому принципу, как это делали в XIX или в начале ХХ века – смотря на какой период они ориентируются. В итоге приходит понимание, как это должно быть.
А ошибок очень много. Самодеятельные хоры выходят на сцену в «народных» костюмах, как будто сшитых из красных и желтых штор, в сарафанах непонятного кроя в гигантских горохах или ромашках. Возрастные женщины надевают венцы, похожие на кружевные наколки советских буфетчиц. Они могут хорошо петь, но эта «клюква», не имеющая отношения к народной культуре, очень портит впечатление.
На лекции «Платочные истории» шла речь о том, что костюм и, в частности, головной убор был своеобразным «паспортом» женщины. Он указывал на ее социальное, сословное и семейное положение. Венец, оставляющий открытым затылок, – это девичий головной убор. Дорогой, богато украшенный кокошник надевали на свадьбу, а потом по большим праздникам его носила молодуха – женщина от момента вступления в брак до рождения первого ребенка. Затем кокошник прятали в сундук, чтобы в свое время передать дочери, внучке. Правда, в XIX веке пожилые псковские купчихи позировали в кокошниках-шишаках для «посмертных портретов». Но это такая местная мода, которая призвана продемонстрировать богатство.
– Есть ли положительные примеры того, как в современной массовой культуре представлен народный костюм?
– Недавно на экраны вышел фильм Олега Погодина «Конек-Горбунок», в котором образы героев решены в стилистике иллюстраций Ивана Билибина. Автор костюмов, художник Надежда Васильева-Балабанова, уже работает над следующей кинокартиной – «Летучий корабль». Она приезжала в наш музей, чтобы изучить исторические образцы тканей. Предприятие «Шуйские ситцы» выпустило коллекцию в народной стилистике специально для изготовления костюмов героев фильма. Такой серьезный подход можно только приветствовать.
SONY DSC
На поле Куликовом
– На военно-историческом фестивале «Куликово поле» в этом году побывали больше 40 тысяч человек. Что побуждает людей приезжать даже из отдаленных уголков России?
– Если говорить именно об участниках фестиваля – реконструкторах, то это люди, увлеченные историей, причем совершенно разными ее аспектами – костюмом, бытом, кухней, боевой частью, археологией. Встретиться и пообщаться с единомышленниками – это бесценно. Если говорить о гостях фестиваля, то это обычные люди, которых объединяет интерес к родной истории и возможность изучать ее таким «живым» способом – через участие в интерактивных мероприятиях фестиваля.
– Вы возглавляете экспертно-историческую комиссию фестиваля. В чем ее задача?
– Главный организатор – музей-заповедник «Куликово поле», и мы стремимся к тому, чтобы фестиваль соответствовал музейному уровню. Это относится и к предметам материальной культуры. Были написаны руководства, которыми можно воспользоваться при создании базового костюма, отвечающего минимальным требованиям к участникам. Их авторы – кандидат исторических наук Ольга Кузьмина и Елена Корж. У многих участников фестиваля костюм выходит далеко за рамки этого минимума и представляет собой результат огромной исследовательской работы.
– Где грань между стилизацией и реконструкцией?
– Когда вы просто повторяете форму, это стилизация. Реконструкция предполагает погружение в технологию. Например, рубаху для исторического костюма можно сшить из современной льняной ткани полутораметровой ширины – это будет стилизация. Но мы знаем, что в XV веке ширина тканого полотна была от 30 до 47 см. Поэтому, если речь идет о реконструкции костюма, вы будете кроить рубаху из фрагментов такого размера. Еще более полное погружение – изготовить или заказать льняную ткань с определенными характеристиками. Люди даже считают количество ниточек в ткани, чтобы определить ее плотность. Кроме того, можно создать реплику или копию конкретного артефакта. Работая над реконструкцией или репликой, вы погружаетесь в источники, ищете и проверяете информацию, то есть приближаетесь к тому, что делают ученые.
Если бы не Наполеон…
– Текстильная история страны очень интересна, – говорит Юлия Блавдзевич. – В Калужской губернии в начале XIX века начинает развиваться ситценабивное производство. Возможно, ваш город составил бы конкуренцию Иваново, но в результате боевых действий Отечественной войны 1812 года зарождающаяся промышленность Калужского региона была практически разорена.
Екатерина ШЕВЕЛЕВА
Фото Дениса Пискарева и из личного архива Юлии Блавдзевич
