За плечами у Игоря и Дарьи Сидоровых – врача и медсестры областной клинической больницы – уже две длительные командировки в зону СВО, и медики снова собираются в дорогу
Игорь Николаевич – врач-травматолог, родился в Бабынино, выпускник Тверской медицинской академии. Дарья – калужанка, окончила медицинское училище, операционная сестра. Молодая семья. Познакомились в красной зоне, во время первой волны пандемии, спасая жизни больных ковидом. А после вместе решили помогать бойцам, сражающимся за Родину.
Порыв души
Обе командировки длились по месяцу. Еще год назад, летом 2023-го, они подали заявку в Минобороны, хотели подписать контракт. Но, не дождавшись ответа, при первой возможности добровольно отправились помогать нашим бойцам, сражающимся с неонацистами в Донбассе.
Игорь: – Первая поездка в Первомайск была в декабре прошлого года. От областной больницы в военную зону отправилась бригада медиков в количестве 10 человек.
Дарья: – Квартировали в Алчевске. Первое впечатление от Первомайска – попали в 80-е годы СССР, плюс последствия бомбежек и обстрелов. Разрушенная «Хаймерсом» от третьего этажа до подвала, наполовину уцелевшая больница. Все отделения переместились в уцелевшее крыло здания. По внутреннему состоянию было видно, что ремонта там не было много лет. Зрелище удручающее.
Игорь: – С местным медперсоналом там совсем туго. Врачей осталось немного: два хирурга, один травматолог и несколько медсестер. Так что медперсонала минимум, а поток больных, гражданских и раненых военных серьезный.
С мая по август, когда шли бои за Бахмут (местные не называют его Артемовск), больница принимала до 250 человек в сутки с различными ранениями. Для нас нагрузка была очень серьезная, а для них – обычная работа: привыкли за десять лет, с 2014-го.
Дарья: – Когда приехали, бои шли так близко, что регулярно слышали выстрелы.
Первое впечатление
Игорь: – Я закрывал поликлинику с 8:00 до 14:00, в это время вел прием в травмпункте. С четверга по понедельник – круглосуточные дежурства, помощь бойцам.
Сначала гражданских больных было немного – 5–7 человек в день. А когда люди прознали, что появился опытный доктор-травматолог, пошли за помощью и консультацией. Случаи были самые разные: и обычные, рядовые травмы, и очень сложные. Как-то поступил ребенок с переломом верхней трети бедра, с кистозной перестройкой. По всей видимости, страдающий онкологией. С оборудованием в больнице беда. СКТ вообще нет, рентген-аппарат сломался. Пришлось пользоваться допотопным, на таком я еще лаборантом в 2001-м работал.
Дарья: – Из современного операционного оборудования почти ничего не было. Инструментарий старый, отработанный, дышит на ладан.
Игорь: – Мы кое-что привезли с собой. И постепенно как гуманитарную помощь присылали наши коллеги-земляки.
Дарья: – У меня, как у операционной сестры, было 13 дежурств за месяц. Остальное время помогала военным. Если фигурально выражаться, в первый приезд работали вслепую, голыми руками, опираясь на собственное чутье и опыт. Вроде бы многое повидала в своей работе, но то, что увидела там, словами не передать. Главное впечатление – от наших парней-солдат. Просто герои. Ранен, но улыбается, не ноет, шутит. По глазам-то вижу: плохо парню, больно… Он еще на операционном столе, а уже рвется помогать своим.
Люди с большой буквы
Игорь: – Там происходит переоценка ценностей. Возвращаешься оттуда и понимаешь: мы в Калуге живем в достойных, комфортных условиях. Все у нас доступно, всего в достатке. Требуем к себе повышенного внимания, капризничаем. Нам все время чего-то не хватает…
Дарья: – Заметила, что там человек раскрывается. И те, кто воюет, и те, кто помогает: врачи, строители, волонтеры, привозящие гуманитарную помощь, – все становятся другими. Чище, что ли. Лучше.
Игорь: – Там можно рассказывать про каждого – и сотрудников, и пациентов. И когда ты касаешься судеб, невольно восхищаешься этими людьми.
Дарья: – Военная медицинская рота, которая там дислоцируется, состоит в основном из мобилизованных, наверное, есть пара контрактников. Женщина-врач из Новосибирска по трое суток не отходила от операционного стола. Её уже силой выводят – отдохни. А она слышит по рации, что везут нового раненого, – подхватывается и летит назад.
Игорь: – Работа построена на поддержке и взаимовыручке. Никого не надо просить, люди сами бегут помогать. Все. Независимо от того, на смене они или нет.
Дарья: – Госпиталь охраняется двумя постами. По громкой связи объявляют: «Девять триста. Двое тяжелых». Все спускаются, независимо от того, дежурный ты или не дежурный, и начинают работать. И понимаешь: нет в жизни ничего страшнее безразличия. Приходит понимание, что у нас есть герои, настоящие люди. А значит, есть будущее.
Второй раз
Дарья: – Уже там поняли оба, что вернемся. Когда приехали второй раз, нас встречали как родных. И мы решили тогда, что будем помогать до тех пор, пока спецоперация не закончится.
Игорь: – Вернулись домой на пять выходных. От тишины и спокойной, размеренной жизни было даже как-то не по себе. В январе поехали опять.
Дарья: – Конечно, большой контраст. Только приспособились к военной жизни, а тут –тишина и спокойствие.
Игорь: – Тяжело морально перестроиться, особенно в праздники. Когда ты знаешь, что там кто-то лишен элементарного, не можешь настроиться на беспечное веселье.
Дарья: – Мы тут бесимся с жиру – помидорки выбираем, шампанское… Стою в магазине, наблюдаю, как здоровый, сильный мужчина копается в апельсинах, недовольно бормочет, и такая тоска берет. Там совсем другие люди, воюют и помогают разного возраста – от 18 до 60. Смотришь: худенький, маленький, кажется, дунь – свалится, а он, оказывается, уже с медалью. Доктор-доброволец из Сибирского казачьего корпуса в 65 лет в операционной проводил по 8–12 часов с полной отдачей.
Игорь: – Может, нам так повезло, что в наше время в этом месте, в этом составе мы ни одного плохого человека не встречали.
Дарья: – Там люди честнее, добрее. Говорят так, как есть, не задумываясь. Там некогда себя жалеть. У 57-летнего хирурга, с позывным Бугор, вся правая кисть руки, рабочей руки, заметьте, в осколках – магнит прилипает. Ему некогда прооперироваться – ведь тогда он выйдет из строя, не сможет спасать ребят. И он мужественно продолжает работать.
В свободное время разминает пальцы, делает массаж ладони, чтобы быть в форме. Мог бы уехать по боевому ранению, но не уезжает… Профессионал высшей квалификации, светлая голова, золотые руки, в мирной жизни врач-онколог, делает любую операцию. Это ли не герой!
Работа в особых условиях
Игорь: – Познакомились там и с бывшим начмедом одной частной военной компании. Уникальная личность, с колоссальнейшим опытом! У него все было в Санкт-Петербурге. Один из лучших хирургов. А он отправился на фронт. Все операционные анестезиологи, которые там были, боготворили его. Там есть у кого поучиться.
Дарья: – Отличные врачи, они подстраивают свой опыт под обстоятельства войны. Это совершенно разные вещи – гражданская хирургия и военно-полевая. Первое время я не понимала некоторых вещей. И благодаря опытным врачам быстро адаптировалась. Это такой, если выражаться бытовым языком, стабилизационный центр, там надо неотложно диагностировать в особых условиях, моментально принимать решение, оказывать первую помощь максимум в течение суток и отправлять пациента в современные стационарные центры. Главное, максимально быстро оказать помощь – спасти.
Игорь: – В основном работали ночью, когда раненых бойцов можно было вытащить с поля боя. Нередко ранения были двух-, трехдневной давности. Работали до четырех-пяти утра и потом прибегали, пару часов дремали, перекусывали и к восьми утра шли на работу в поликлинику. Быт – как у военных. Еда соответственно – перловка, ячка, тушенка.
Дарья: – Когда первый раз уехали, дети наши, конечно, очень переживали за нас. У нас их четверо на двоих (смеются оба). Старшей дочери – 16, младшему сыну – 8, двоим средним – по 10. А сейчас гордятся. Помогают – пишут письма солдатам.
У нас там теперь много друзей – среди тех, кому помогали и с кем работали. Пока здесь, переписываемся, все время находимся на связи.
Добрые традиции
Игорь: – Когда тут в отпуск уходишь, первым делом хочется отключить телефон и никого не видеть и не слышать. А теперь все по-другому. После возвращения первым делом и мы, и те, кто на побывку домой отправляется, делимся какими-то маленькими радостями. Ведь кто-то не был дома год, кто-то полтора. Встречи с родными и близкими приобретают иное значение. Этим хочется поделиться. И мы делимся, и с нами делятся.
Там такая сложилась традиция: когда ребята из штурмовых бригад уходят на передовую, они срезают шевроны и дарят их нам. Это знак доверия и благодарности. У нас целая коллекция таких шевронов, пропахших порохом, прошедших со своими героями огонь, воду и медные трубы, подписанных их позывными. С каждым шевроном связана отдельная история, своя судьба.
Дарья: – И еще одна традиция родилась там. Каждый вечер в восемь часов мы собирались на чашечку кофе.
Я очень люблю кофе, просто не могу без него. Там, конечно, пили растворимый. Но как-то один из ребят, вернувшись из отпуска, привез молотый в подарок. Но не могли же мы пить одни –
вечером сделали небольшой кофейный праздник – пригласили ребят на чашку кофе, сваренного в турке. Общались, радовались и пили вкусный кофе за победу. Так сама собой родилась традиция. Теперь и мы, пока тут, отсылаем ребятам с волонтерами хороший кофе.
А они там пьют и вспоминают нас. Ждут нас. И мы, конечно, скоро туда вернемся.
Записал Александр ФАЛАЛЕЕВ
Фото из архива семьи Сидоровых
