Торопят, торопят птицы весну. Вот уже канюки прилетели, сообщает орнитолог Юрий Галчёнков. Над Окой он увидел и цаплю, а в городе появились скворцы. Об именах этих пернатых мы и поговорим.
Канюков еще называют сарычами. В разных говорах канюками тоже звали, а иногда и сейчас зовут очень разных птиц: чаек, куликов, даже дятлов, что вообще удивительно.
Однако все-таки сейчас прилетел совершенно определенный канюк – хищник. Кричит пронзительно и не очень благозвучно. «Полевой коршун с неприятным звуком», записал в своем «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль. Пытаясь подражать этому звуку «кань-кань», люди и придумали птице имя – канюк.
«Пение» канюков вызывает чувство тревоги. И вот что интересно: имя канюк восходит к слову, означавшему когда-то пение, хоть такое пение и не всем ласкает слух. Следы этого слова надо искать в праславянском языке, потому что оно практически во всех славянских языках встречается: украинское и белорусское канюк, каня, чешское káně, польское kania и т.д.
От названия канюк произошло еще одно очень хорошо известное словечко – канючить, то есть приставать, клянчить, выпрашивать, попрошайничать. Тоже, как ни крути, звукоподражательное. Да и канюк в говорах получил переносное значение надоедливого просителя с вариантами каню́ка и каню́кала.
С цаплей тоже связано много слов, которые, казалось бы, никакого отношения к птицам не имеют. Все дело в том, откуда само слово цапля появилось.
Есть в разных славянских языках слово чапать, которое от юга к северу меняет свое значение от «ходить со звуком чавканья по воде» до «хватать, клевать, подцеплять». Все это подходит и к цапле, потому что она живет рядом с водой, питается мелкой рыбешкой, головастиками и лягушками.
Отсюда и повсеместное чапля в русских диалектах, украинском и белорусском языках, чапла в болгарском, чапља в сербском, čaplja в хорватском. Но почему тогда в русском литературном не чапля, а цапля? А оно, утверждал знаменитый славист Алексей Соболевский, «…заимствовано из какого-то цокающего говора», то есть пришло из говоров русского севера.
Слово цапля родственно и таким словам как чапельник, тяпка, цапать и даже просторечному хапать. Междометие цап-царап тоже оттуда, по крайней мере, первой своей частью – цап. Царап от царапать, имеет несколько иное происхождение.
Но если цапля, хоть и звукоподражательное, но все же не от голоса, то название скворец – скворушка точно от пения этой пичужки. Слово тоже общеславянское. Скворец, уверяет языковед Лев Успенский, это скрипун. В разных говорах встречаем сквереться, скверещать, сквериться с одним значением – «издавать скрипучие звуки».
И кстати, многими любимые шкварки тоже исторически родственны скворцу, о чем написал другой известный языковед Николай Шанский. А в Псковской области (на это наше внимание тоже обратил Лев Успенский) скворец – шкворец. Такая трансформация – результат очень интересного диалектологического явления под названием шоканье.
Однако про цоканье, шоканье, соканье и чоканье, может быть в другой раз. А пока встречаем дорогих гостей. Скоро к нам пожалуют гуси-лебеди, утки, журавли, аисты, ласточки, стрижи и много еще кого. Ждем с нетерпением!
